Джордж Оруэлл (Эрик Блэр): Жизнь, труд, время - [2]

Но даже в этих, лучших, на наш взгляд, работах неоправданно мало места уделено собственно творчеству Оруэлла, вплоть до того, что о величайших творениях, создавших писателю всемирную славу, - притче «Скотный двор» и романе «Тысяча девятьсот восемьдесят четыре» -имеются лишь беглые упоминания.

Отметим сразу же, что Оруэлл назвал свой роман словами, а не цифрой. Четко помня об этом, мы будем говорить о романе - действительно книге с большой буквы, создавшей автору всемирную славу, именно так: «Тысяча девятьсот восемьдесят четыре». Цифровое наименование «1984» (большинство издателей и исследователей экономили место) читатель встретит только в цитатах.

Любопытно, что авторы, относящиеся с оправданной симпатией к своему герою, в том числе и наиболее авторитетные биографы Б. Крик и М. Шелден, предпочитают оставлять белые пятна там, где Оруэлл поступил, по их мнению, не совсем порядочно. Шелден упоминает список подозрительных, ненадежных и сомнительных в политическом отношении лиц, который составлял Оруэлл в самом конце своей жизни, находясь в туберкулезном санатории, но не договаривает, что по крайней мере часть этого списка им была передана британским официальным органам, занимавшимся борьбой с коммунистической пропагандой. Крик же лишь глухо упоминает о списке полутора строками и ставит на этом точку.

Уже в нашем веке Дэвид Джон Тейлор обобщил новейшие данные, обследовал личный архив Оруэлла и другие документальные фонды и создал третью наиболее значительную биографию, хотя и в ней встречаются пробелы, неясности относительно источников информации, повторения и некоторый след идеализации героя^{7. Определенный интерес представляют и некоторые работы, посвященные отдельным сторонам деятельности и творчества Оруэлла - его становлению как писателя8, его политическим взглядам и деятельности9, его пути к созданию романа «Тысяча девятьсот восемьдесят четыре»10.}

Немало книг и статей посвящены именно этому роману. В них рассматриваются способы освещения Оруэллом сущности тоталитарного общества и прежде всего вопрос, являлось ли это произведение предостережением или прогнозом (большинство авторов, по нашему мнению, склоняются ко второй точке зрения)^{11, проводится сравнение с другими произведениями, посвященными сходной тематике, в частности с романами О. Хаксли «О дивный новый мир» и А. Кёстлера «Слепящая тьма»12, сопоставляется «новояз» романа (специфический язык возможного будущего созревшего тоталитаризма) с его прообразами - политическими лексиконами сталинского СССР и нацистской Германии13 - и даже рассматриваются явления подлинного 1984 года (прежде всего его технология и пропагандистская машина) на фоне того, как этот год трактуется у Оруэлла14.}

В то же время многие этапы и стороны жизни, деятельности, творчества Оруэлла, его общественных контактов (при относительном обилии англоязычной литературы) освещены схематично или односторонне, вне связи с теми историческими коллизиями, в которых он существовал и которые оказывали порой решающее воздействие на его политическую и творческую эволюцию.

На русском языке литература об Оруэлле крайне скудна. До сих пор нет ни одного биографического труда о нем. Все, что написано об Оруэлле в СССР (России), - это преимущественно краткие фрагменты, посвященные его творчеству, вначале «разоблачительные», затем более или менее нейтральные (но все же сдержанно-негативные), а в наши дни колеблющиеся в диапазоне от восторженных, представляющих собой в основном предисловия и послесловия к сборникам его сочинений, до проклинающих, как это было в советское время (таковых, правда, явное меньшинство).

Почти до самого конца советской эпохи имя Оруэлла было под запретом или, в крайнем случае, упоминалось с резко негативными интонациями. «Политика тотального «библиоцида», неуклонно проводившаяся на протяжении десятилетий, практически исключала появление его книг на отечественном горизонте», - констатирует современный литературовед^{15. Оруэлла игнорировали энциклопедии. Даже в девятитомной «Краткой литературной энциклопедии», выходившей в 60-70-х годах, не только не было статьи о писателе, но имя его вообще ни разу не было упомянуто, хотя бы в ругательном контексте, даже там, где это просто было необходимо (например, в статьях об утопиях и фантастике). Оруэлл был в СССР, таким образом, почти «нелицом», прошедшим «распыление» (уничтожение), если применять термины «новояза» из романа самого Оруэлла «Тысяча девятьсот восемьдесят четыре», то есть человеком, который на самом деле существовал, но был казнен и навсегда вычеркнут из памяти, как будто его не было никогда.}

Только в начале 80-х годов справочные издания стали «позволять себе» упоминания о писателе, причем с совершенно нелепыми определениями того, что он собой представлял. Так, в «Советском энциклопедическом словаре» 1982 года о нем было сказано (сохраняем применяемые в этом словаре сокращения), что это: «англ. писатель и публицист; от мелкобурж. радикализма перешел к бурж.-либер. реформизму и антикоммунизму. Антирев. сатира “Ферма животных” (1945). Роман-антиутопия “1984” (1949) изображает об-во, идущее на смену капитализму как тоталитарный иерархия, строй. Мелкобурж. радикалы считают О. предшественником “новых левых”»