Джордж Харрисон - [77]

От многословной и сумбурной «I Want To Tell You» и внушающей суеверный страх «Tomorrow Never Knows» веяло не до конца понятым восточным мистицизмом и «психоделией» ЛСД. Искаженный электроникой вокал, цитаты из «Тибетской Книги Мертвых», монотонная перкуссия на «ратаплане» — все это затрудняло классификацию «Tomorrow Never Knows» и оставляло ей мало шансов для конкуренции с «Yesterday», как рекордсмена всех времен по количеству кавер–версий. «Stones и Who проявили к этой песне большой интерес, — вспоминал Пол. — Мы сыграли ее также Силле, и она долго смеялась».

«Все, от Брисбена до Бутла, ненавидят эту безумную песню, которую поет Леннон на «Revolver», — писал журнал «Mirabelle», выражая мнение своих подписчиц, в большинстве своем школьниц, которые отнеслись с негодованием или равнодушием к стилистическим изыскам Beatles. А между тем приближался 1967 год, которому было суждено стать своего рода пограничным в истории поп–музыки. Многие более или менее заметные группы занимались экспериментами при записи альбомов, тогда как в чарты синглов попадали их самые банальные и традиционные вещи. Примером тому могут служить «Yellow Submarine» Beatles и «Over Under Sideways Down» с альбома Yardbirds, который один критик похвалил, назвав его «мини–Revolver».

Единственной ставшей хитом кавер–версией с «Revolver» оказалась «Got To Get You Into My Life» в исполнении Клиффа Беннетта. Эта песня была идеальным материалом для перехода от соула к року, хотя сценические манеры Беннетта с его Rebel Rousers представлялись безнадежно устаревшими, когда даже простоватые Troggs пели о «бамбуковых бабочках в твоем рознании». Другие тоже либо объединяли таланты, не развивая их, либо адаптировались к психоделии, не очень понимая, что это такое.

Beatles были единственной группой мерсибита, выступившей на концерте победителей опроса «New Musical Express» за 1966 год, после чего они навсегда исчезли с британской сцены. Той весной Rory Storm And The Hurricanes выступили в «Cavern» за несколько часов до того, как власти закрыли заведение. Когда его приведут в порядок в соответствии с санитарными нормами и вновь откроют, Beatles пришлют поздравительную телеграмму. Однако «Cavern» уже никогда не станет прежним. Здесь начнут устраивать художественные выставки и проводить поэтические вечера, хотя иногда будут появляться такие пережитки прошлого, как Hideways и Rory Storm And The Hurricanes, исполняющие «Money» и «Some Other Guy» для немногих, помнящих старые времена.

В полумраке европейских танцевальных залов более счастливая братия вроде Swinging Blue Jeans и Merseybeats упорно сопротивлялась тенденции возвращения местных площадок к традиционному для них стилю. Хотя и поставленные на колени, эти команды все еще сохраняли остатки былого достоинства и даже величия. Другие музыканты, покинувшие паром мерсибита при первых признаках течи, также пытались выжить. В США бывший член Undertakers Джеки Ломакс основал новую группу, Lomax Alliance, вопреки совету Брайана Эпштейна начать сольную карьеру. Еще один неудачный старт осуществил бывший член Searchers Крис Кертис, взяв на себя малоподходящую роль ведущего певца в группе, созданной его приятелем Джоном Лордом, бывшим органистом Flowerpot Men. Тем временем развалилась Pete Best Combo, и ее лидер, уставший от вероломства в шоу–бизнесе, с облегчением отошел от дел.

Более упрямый барабанщик/лидер уединился со своими Dave Clark Five в студии. В отличие от Beatles он не стал расширять свои музыкальные горизонты а выпустил два хита, чье авторство принадлежало сочинителям, снабдившим шансонье Энгельберта Хампердинка душещипательной песенкой «Release Me», которая в феврале 1967 года помешала стать британским Номером Один синглу с двумя шедеврами Beatles «Penny Lane»/«Strawberry Fields Forever». Слащавость, антитезис психоделии, еще не утратила актуальности.

Одетый в индийский кафтан, сверкающий жемчужинами, джазовый флейтист Чарльз Ллойд исполнил импровизацию на тему «Here, There And Everywhere» с «Revolver» в стробоскопических вспышках нью–йоркского «Fillmore East». Другие знаменитые андерграундные площадки, такие, как лондонский «Middle Earth» и амстердамский «Paradiso», также использовали световые шоу наряду с аудиовизуальными средствами для стимуляции психоделических ощущений, когда бэнды — не группы — играли для хиппи, сидевших скрестив ноги в трансе или трясшихся с безумными глазами в танце.

Большой интерес публики вызывали Cream, трио, привлекавшее внимание не столько внешним видом, сколько виртуозностью продолжительных импровизаций при исполнении вещей из своего дебютного альбома. Наибольшей популярностью пользовался Эрик Клэптон, которому посвящали граффити «Клэптон — бог», когда он еще входил в состав Bluesbreakers Джона Мэйалла. Легенда начиналась в «Marquee», известном клубе в Сохо, где однажды вечером, после концерта Lovin' Spoonful, Клэптон поздоровался с Джорджем Харрисоном и Джоном Ленноном, которые потом вспомнили о нем, увидев имя члена Yardbirds в нижней части афиши рождественского выступления Beatles.