Джордж Гордон Байрон - [16]
Очевидно, в предшествующей театральной эстетике Байрон искал строгую организующую систему, которая позволяла бы так распорядиться материалом драмы, чтобы ничто на мешало раскрытию главных мыслей автора. И ему казалось, что для этого более всего подходили требования классицизма. Но поэт-романтик не мог не вступить в противоречие с жесткой классицистской регламентацией, распространявшейся не только на действие, но и на характеры героев, поэтому драматургия Байрона показывает, что правила трех единств им соблюдались избирательно: когда они мешали, он пренебрегал ими.
По мере овладения искусством драматурга Байрон уже не так категорично отрицает возможность в будущем постановок своих драматических произведений в театре - в театре, который можно назвать театром его мечты, в "интеллектуальном" или, как он назвал сам его, в "умственном театре". "Я хочу создать правильную английскую драму, не важно, для сцены или нет, это уж не мое дело, но для умственного театра [a mental theatre]" {Life, p. 525.}, - писал он своему издателю в августе 1821 года.
В 1820 году, когда в Италии назревали революционные события, Байрон писал трагедию "Марино Фальеро". Взяв сюжет из истории итальянского средневековья, он показал, как заговор против олигархии проваливается из-за того, что руководители неясно представляют, на кого опираться, как действовать.
"Марино Фальеро" - историческая трагедия. Главная проблема ее личность и народ. Решающая роль в истории принадлежит личности - так считает Байрон, но при условии, если она опирается на силы народа.
В трагедии Байрону удается создать сложный и противоречивый характер. Марино Фальеро - дож Венеции, уже старый человек, привыкший к власти и подчинению себе всех окружающих. Однако в момент осуществления заговора против Совета в нем раскрывается политик с прогрессивными взглядами который стремится покончить с врагами Венеции во имя интересов государства. Но сознание необходимости свергнуть олигархию опережает реальные условия, при которых это возможно, и в этом трагедия Марино Фальеро.
Байрон здесь не придерживался строго исторических фактов в известной степени он даже приблизил историю к событиям современности. В письме к Меррею он пишет, что предугадывает его недовольство трагедией" так как в ней есть политика.
В трагедии "Двое Фоскари", действие которой также отнесено к истории Венеции, Байрон пишет о патриотизме отдельных личностей, которые стали жертвой происков врагов. Трагедия была написана после поражения национально-освободительного движения в Италии, в 1821 году, и в ней отразились горькие чувства и мысли, охватившие Байрона и его друзей-карбонариев.
Понимание трагического предстает более сложным и углубленным в трагедии "Сарданапал". В заявлении Байрона, что он хочет в трагедиях раскрыть свое понимание трагизма, прежде всего указывается на "Сарданапала".
Легендарный царь древней Ассирии Сарданапал предается наслаждениям, беспечной жизни и не считает себя тираном, поскольку отстранился от всяких государственных дел. И в самом деле, он никому не хотел причинять зла, не вел войн и подданных своих "не гнул на постройке пирамид иль вавилонских стен", но эта доброта обернулась злом для народа. Салемен - брат жены царя в споре с Сарданапалом доказывает ему, что его "безделье, безразличие" привели к тому, что родились тысячи тиранов, которые "свирепствуют, стократ превосходя злодейства одного жестокого и властного монарха", Узнав о том, что назревает мятеж, Сарданапал винит в этом не себя, а "неблагодарных" людей, Байрон показывает, как в Сарданапале пробуждается на какое-то время другой человек - злой и мстительный: "Я обращу в пустыню владения мои..." восклицает он, проклиная людей. Поэт склонен видеть в той жизненной позиции, которую избрал Сардаиапал, особый вид тирании, ибо безразличие к судьбе страны - это тоже произвол тирана.
При создании "Марино Фальеро" и "Двое Фоскари" Байрон считал, что любовь не должна быть ведущей темой в трагедии, здесь же он уделил любви Сарданапала к рабыне Мирре важную роль. Мирра стремится возродить интерес Сарданапала к государственным делам, и это ей удается; в характере Мирры подчеркнуто женское тщеславие - стремление видеть в любимом сильного и властного человека.
Мятеж побудил Сарданапала к сопротивлению. Но Сарданапал уже упустил все нити, связывающие его с народом, и его конец неминуем, вся его проснувшаяся энергия идет лишь на то, чтобы предать огню свой дворец, себя и Мирру.
Когда Сарданапал вступает в борьбу, в нем проявляется доброта, духовная красота и чуткость. Здесь Байрон решает одну из сложных задач драматургии показать характер героя в развитии. Мы видим, как раскрывается характер Сарданапала в зависимости от событий, как обнаруживаются в нем его лучшие черты в самые напряженные моменты трагедии.
В сентябре 1821 года Байрон завершает мистерию "Каин" ставшую высшим достижением его трагической драматургии и поэтической драмы романтизма вообще. Авторская характеристика "Каина", изложенная в письме, дает достаточно ясное представление, какими источниками пользовался Байров при создании своей трагедии. "Трагедия написана в метафизическом стиле "Манфреда" и полна титанической декламации; одним из действующих лиц является Люцифер, который путешествует с Каином над звездами, а потом спускается с ним в Гадес, где показывает ему призраки прежнего мира и его обитателей. Я исходил из гипотезы Кювье о том, что мир три или четыре раза переживал грандиозные катастрофы, и, вплоть до эпохи Моисея, был населен мамонтами, бегемотами и невесть кем, но не людьми, что доказано различными слоями найденных костей - среди них есть кости известных и не известных нам животных, но человеческих нет. Поэтому я предположил, что Каину были показаны разумные существа доадамовой эпохи, наделенные более высоким интеллектом, чем человек, но совершенно несхожие с ним внешне и гораздо более сильные духом и телом. Вы можете заключить из этого, что светскую беседу, которую он ведет по всем этим вопросам с Люцифером, нельзя назвать вполне канонической.
Книга повествует о «мастерах пушечного дела», которые вместе с прославленным конструктором В. Г. Грабиным сломали вековые устои артиллерийского производства и в сложнейших условиях Великой Отечественной войны наладили массовый выпуск первоклассных полевых, танковых и противотанковых орудий. Автор летописи более 45 лет работал и дружил с генералом В. Г. Грабиным, был свидетелем его творческих поисков, участвовал в создании оружия Победы на оборонных заводах города Горького и в Центральном артиллерийском КБ подмосковного Калининграда (ныне город Королев). Книга рассчитана на массового читателя. Издательство «Патриот», а также дети и внуки автора книги А. П. Худякова выражают глубокую признательность за активное участие и финансовую помощь в издании книги главе города Королева А. Ф. Морозенко, городскому комитету по культуре, генеральному директору ОАО «Газком» Н. Н. Севастьянову, президенту фонда социальной защиты «Королевские ветераны» А. В. Богданову и генеральному директору ГНПЦ «Звезда-Стрела» С. П. Яковлеву. © А. П. Худяков, 1999 © А. А. Митрофанов (переплет), 1999 © Издательство Патриот, 1999.
Скрижали Завета сообщают о многом. Не сообщают о том, что Исайя Берлин в Фонтанном дому имел беседу с Анной Андреевной. Также не сообщают: Сэлинджер был аутистом. Нам бы так – «прочь этот мир». И башмаком о трибуну Никита Сергеевич стукал не напрасно – ведь душа болит. Вот и дошли до главного – болит душа. Болеет, следовательно, вырастает душа. Не сказать метастазами, но через Еврейское слово, сказанное Найманом, питерским евреем, московским выкрестом, космополитом, чем не Скрижали этого времени. Иных не написано.
"Тихо и мирно протекала послевоенная жизнь в далеком от столичных и промышленных центров провинциальном городке. Бийску в 1953-м исполнилось 244 года и будущее его, казалось, предопределено второстепенной ролью подобных ему сибирских поселений. Но именно этот год, известный в истории как год смерти великого вождя, стал для города переломным в его судьбе. 13 июня 1953 года ЦК КПСС и Совет Министров СССР приняли решение о создании в системе министерства строительства металлургических и химических предприятий строительно-монтажного треста № 122 и возложили на него строительство предприятий военно-промышленного комплекса.
В период войны в создавшихся условиях всеобщей разрухи шла каждодневная борьба хрупких женщин за жизнь детей — будущего страны. В книге приведены воспоминания матери трех малолетних детей, сумевшей вывести их из подверженного бомбардировкам города Фролово в тыл и через многие трудности довести до послевоенного благополучного времени. Пусть рассказ об этих подлинных событиях будет своего рода данью памяти об аналогичном неимоверно тяжком труде множества безвестных матерей.
Мемуары Владимира Федоровича Романова представляют собой счастливый пример воспоминаний деятеля из «второго эшелона» государственной элиты Российской империи рубежа XIX–XX вв. Воздерживаясь от пафоса и полемичности, свойственных воспоминаниям крупных государственных деятелей (С. Ю. Витте, В. Н. Коковцова, П. Н. Милюкова и др.), автор подробно, объективно и не без литературного таланта описывает события, современником и очевидцем которых он был на протяжении почти полувека, с 1874 по 1920 г., во время учебы в гимназии и университете в Киеве, службы в центральных учреждениях Министерства внутренних дел, ведомств путей сообщения и землеустройства в Петербурге, работы в Красном Кресте в Первую мировую войну, пребывания на Украине во время Гражданской войны до отъезда в эмиграцию.
Для фронтисписа использован дружеский шарж художника В. Корячкина. Автор выражает благодарность И. Н. Янушевской, без помощи которой не было бы этой книги.