Джордж Гершвин: Путь к славе - [26]

Песня "Ты, только ты" очень понравилась представителю фирмы Ремика, присутствовавшему на концерте, и он решил ее опубликовать. Так в 1918 году эта песня Гершвина с фотографией Вивьен Сигал на обложке появилась в каталогах фирмы Ремика. Эта публикация впервые поставила рядом имена композитора Дж. Гершвина и автора слов Ирвинга Сизара. Старше Гершвина на три года, Сизар получил университетское образование в привилегированных частных школах и в Нью-йоркском городском колледже. Он знал Генри Форда, который в 1915 году взял его стенографом на свой "Корабль Мира". Генри Форд отправился в Европу с утопической миссией положить конец первой мировой войне. Когда война была окончена более естественным для нее путем — Германия была разгромлена, — Форд настоял на том, чтобы Сизар поработал механиком на его автомобильном заводе. Он хотел, чтобы юноша приобрел необходимые навыки и умения в этой области и возглавил в будущем отделение его фирмы за рубежом. На заводе Сизар выполнял черновую работу: он стоял на конвейере и закладывал смазку в заднюю ось. Но уже тогда он страстно мечтал писать песни. Все свободное время он проводил, кружа около Тин-Пэн-Элли, пытаясь продать тексты своих будущих песен.

Впервые Сизар встретился с Гершвином у Ремика. Отныне он стал заглядывать туда постоянно, но уже не для того, чтобы продать свои стихи, а чтобы послушать Гершвина. Вскоре они стали работать вместе. Их первая опубликованная песня "Ты, только ты" была исполнена Аделью Роуленд в "Хитчи-Ку 1918" (Hitchy-Koo of 1918). Две следующие песни, опубликованные в 1918 году, прозвучали в мюзиклах годом позже: "В поцелуе есть нечто большее, чем просто "целую" — в мюзикле "Доброе утро, судья" (Good Morning Judge), и "Ла, ла, Люсиль" (в последующей постановке песня стала называться "Поцелуй — это не просто звук" — There’s More to the Kiss then the Sound) и "Я был так молод" (I Was So Young). Исполненная Чарлзом и Молли Кинг в мюзикле "Доброе утро, судья", эта песня принесла Джорджу первый большой успех.

Однажды Гершвин пришел к Сизару на завод, и пока тот стоял на конвейере, они обсуждали идеи своих будущих песен. Мимо медленно проплыли штук десять задних осей, в которые так и не была вложена смазка. Бригадир решил перевести его в контору, где он сможет принести меньше вреда. Но до тех пор, пока к ним обоим не пришел первый успех, Сизар не решался уйти от Форда и полностью заняться любимым делом.

Они стали не только соавторами, но и очень близкими друзьями. Воскресные вечера они, как правило, проводили в клубе, который собирался в ресторане на пересечении 16-й улицы и Пятой авеню. Гершвин садился за фортепиано, а Сизар пел и импровизировал к великому удовольствию своих друзей. Они часто вместе ходили в театр (в основном на мюзиклы Керна), через служебный ход на 56-й улице незаметно пробирались на концерты в Карнеги-холл или играли в бильярд на Бродвее.

В это же время близкими друзьями Гершвина стали Герман и Лу Лейли, двоюродные братья Макса Эйбрамсона. Герман учился вместе с обоими учителями Гершвина — Хамбитцером и Киленьи, и к тому времени, как Гершвин с ним познакомился, был уже известным композитором, автором таких шлягеров, как "Билли" (Billy) и "Я слышу призывные звуки укулеле" (I Can Hear the Ukuleles Calling Me). Убежденные в незаурядном таланте Гершвина, Герман Пейли и Макс Эйбрам-сон часто приводили его в дом. Пейли. Там Джордж познакомился с братом Германа, Лу, учителем по профессии, человеком книжным, образованность и эрудиция которого приводили Джорджа в восхищение, а также с невестой Лу — Эмили Струнски. Когда Лу и Эмили поженились, Джордж стал часто бывать у них субботними вечерами. Вместе с Бадди де Силва, Ховардом Дицем, Мори Рискиндом, Джо Мейером, Ирвингом Сизаром, Граучо Марксом и другими гостями они обсуждали прочитанное, разыгрывали домашние спектакли или играли в шарады. Иногда Джордж брал с собой Айру. Там Айра познакомился с энергичной и очаровательной сестрой Эмили — Леонорой, или Ли, как все ее называли и как отныне я буду называть ее здесь, и которая в середине 20-х годов стала его женой.

Струнские были родом из Сан-Франциско, где 3 октября 1900 года и родилась Ли. Они были людьми состоятельными. Однако землетрясение, случившееся в Сан-Франциско, не только обратило в прах все их состояние, но и перенесло их из Калифорнии в Нью-Йорк. Отец Ли, Альберт Струнски, имевший свое дело, купил в центре города землю и построил гостиницу. К тому времени, когда Ли и Айра встретились, семья Струнских вновь процветала.

В семье Струнских было две дочери — Ли и Эмили, сын Инглиш и две племянницы — Лилиан и Элен, которых родители фактически удочерили и воспитали как родных. От другой ветви рода Струнских происходит замечательный журналист Симеон Струнски, который с 1906 года по 1920 год работал в газете "Нью-Йорк Пост", а с 1924 года до самой смерти был фельетонистом и членом редколлегии "Нью-Йорк Таймс". Он и отец Ли были двоюродными братьями. Культура вливалась в семью ближайших родственников не только через Симеона, — частого гостя в их доме, но и через отца, который чрезвычайно высоко ценил все, что имело отношение к культуре. Еще более замечательным членом семейства была мать. Маша, так ее звали, сочетала в себе постоянную жажду материального благоденствия и успеха для себя, своего мужа и своих детей с необычайной способностью наслаждаться жизнью и ее благами. Жизнь в ее представлении была рогом изобилия, который нужно было во что бы то ни стало отыскать, а потом "пить и пить до дна". Маша знала, где его искать — и в лучшие, и в худшие времена, — умели это и ее дети. И особенно Ли.