Джонни Бахман возвращается домой - [19]

Шрифт
Интервал

Сердце Джонни словно стиснули чем-то холодным. Хотелось закричать.

Густав качнулся, но тут же взял себя в руки. От его френча отлетели две пуговицы. Обершарфюрер приблизился к нему еще на два шага. На его морщинистом лице не отражалось никаких чувств. Не торопясь, со знанием дела, словно выполняя каждодневную работу, он ударил солдата.

— Густав! — в ужасе закричал Джонни, стремительно кидаясь на эсэсовцев, для которых все происходящее было не более чем самым обычным развлечением. — Густав! Вы же убьете его! — задыхаясь выкрикнул Джонни.

— Да? — упершись руками в бока, сказал офицер.

— Вы забьете его насмерть…

— Беги отсюда, Джонни!

Мальчик уставился на окровавленного солдата, а затем перевел взгляд на Грилле, который стоял тут же, прислонившись к дереву.

— Беги же! — бросил солдат почти умоляюще.

Офицер снова улыбнулся и поманил Джонни пальцем.

На фуражке эсэсовца тускло сверкнула кокарда с мертвой головой.

Джонни отошел на несколько шагов.

— Не убивайте Густава, — взмолился он, — ну что вам с того, что вы его убьете?

Гауптштурмфюрер, не глядя в его сторону, стал расстегивать кобуру.

— Предлагаю не здесь, гауптштурмфюрер, — предложил обершарфюрер, оставив наконец Густава в покое. — Выстрел может привлечь внимание русских.

Офицер бросил на него недовольный взгляд, но все же спрятал пистолет.

— Эй, паренек, подойди-ка сюда!

— Беги же наконец! — крикнул Густав.

На какую-то долю секунды Джонни увидел своего друга, который, сжавшись, выставил вперед руку, словно это могло защитить его, Грилле, отвернувшегося в сторону, его маленькие серые глазки, ставшие большими от ужаса. Офицер приближался, и его фигура становилась все больше и больше, вырастая в размерах. Мальчик, дрожа, пятился к кустарнику.

— Ты висельник, — пробормотал он. Гибкие ветки сомкнулись у его лица. — Все вы здесь висельники! — закричал он и изо всех сил побежал, раздвигая руками ветки. Он бежал, охваченный ужасом, в сторону спасительного леса.

11

Как же плохо все получилось!

Чужие машины, чужие лица.

Выстрел из засады.

Атака отбита.

Мальчик перепрыгнул через одну канаву, потом через другую. Он слышал, как за его спиной кто-то проревел:

— Стой! Стой, стрелять буду!

Но Джонни уже скрылся в лесу. У него перехватило дыхание, сердце колотилось где-то у горла, ноги, казалось, передвигались сами собой. Ветки деревьев цеплялись за одежду, словно хотели остановить его. За ним бегут преследователи. Может быть, сейчас прозвучит выстрел? Мальчик не решался обернуться. «Бегите, ноги, бегите же быстрее, не останавливайтесь!»

Вдруг Джонни споткнулся о корень и растянулся ничком на земле. Он скорчился от боли, закусил губы. Сердце в груди билось, как маленький затравленный зверек. Он в изнеможении вытянулся.

«Они меня убьют! — мелькнула в голове мысль. — Густав наверняка уже мертв».

Но никто не стрелял в него, никто не гнался за ним следом. Мальчуган удивленно поднял голову. Лес уже почти кончился, до опушки можно было добросить камнем. Сразу же за ней простиралась низина; она была покрыта желтыми островками травы вперемешку с нежно-зелеными ростками. Джонни узнал дорогу, через которую они еще сегодня утром перебирались вместе с солдатом. Он был до того потрясен всем пережитым за день, что даже не обратил внимания на приближающийся шум моторов.

Около получаса он пролежал, отдыхая, не имея сил подняться. Но едва он попытался встать, как почувствовал, что непослушное тело словно налито свинцом. Он снова опустился на землю и равнодушно посмотрел на дорогу, терявшуюся среди деревьев за поворотом. Шум моторов был уже совсем рядом. Наконец на шоссе выкатила первая колонна машин. Как во сне, Джонни увидел мощные грузовики, кабины которых были похожи на большие прочные коробки. За широкими передними стеклами были видны где два, где три человека. В кузовах сидели солдаты в оливково-зеленой форме. Из-под невысоких меховых шапок с завязанными наверху ушами смотрели простые, загорелые, словно вылепленные из глины, лица.

«Так вот они какие, эти русские солдаты. А это русские машины, русские пушки».

Пушки были не особенно велики, но с длинными стволами. На неровной дороге орудия покачивались и подпрыгивали, как молодые, непокорные звери.

На мгновение Джонни удивился, что при виде всего этого не испытывает ни волнения, ни страха. Он лежал на животе, опершись подбородком на сжатые кулаки и закрыв глаза. Перед его мысленным взором в мгновение ока промелькнули одно за другим: разрушенный мост, камышовый шалаш на берегу реки, кудахтающая курица, возбужденно бегающая по усыпанному битым кирпичом крестьянскому двору. Затем перед ним встало лицо Густава, его широкий лоб, мясистые уши, крупный нос и глаза, всегда сиявшие добротой и приветливостью. «Ах, Густав!! Как все плохо кончилось!»

Вдруг поблизости раздались выстрелы. Мальчик, в своей беспомощности и отчаянии забывший о времени, поднялся. Дорога была почти пуста — только три небольшие машины, миновав поворот, приближались к середине низины. Это были небольшие грузовички повышенной проходимости, размером чуть больше обычной легковой машины. Над последним из них высилась длинная топкая, как камышинка, антенна, качавшаяся на ветру. Заскрипели тормоза. Первая машина завиляла от обочины к обочине. Выстрелы не прекращались. Длинные пулеметные очереди дырявили кузова машин, обитые металлическими листами. Машина с антенной неожиданно резко затормозила, а затем пошла задним ходом. Вторая машина, получившая больше повреждений, развернулась и последовала за ней. Опоздала лишь головная машина: она закачалась, а на крутом повороте опрокинулась набок.


Еще от автора Гейнц Зенкбейль
Любовь солдата Фреда

Главный герой повести — молодой солдат Фред, который пришел в Национальную народную армию ГДР от станка. Трудовая закалка, полученная на заводе, помогает Фреду в интересной, но нелегкой солдатской службе, однако, несмотря на это, он все же не сразу втягивается в строгий ритм жизни артиллерийской части. Прошло немало времени, прежде чем Фред понял, как надо выполнять свой воинский долг, что такое настоящая дружба и как следует относиться к любви и беречь ее. Разобраться во всем этом помогли Фреду его товарищи по службе и любимая девушка, которой он доставил немало огорчений. Повесть Г.


Воспитание жизнью

Гейнц Зенкбейль — военный писатель из ГДР хорошо знает современную Национальную народную армию и часто пишет о ней. В повести «Воспитание жизнью» рассказывается о буднях солдат одной из воинских частей и воспитании слаженного коллектива, стоящего на защите интересов молодого рабоче-крестьянского немецкого государства. В повести «Солдатская любовь» автор поднимает вопросы социалистической морали, рассказывает о любви и дружбе молодых людей. Героями рассказов, помещенных в книге, являются солдаты и офицеры армии ГДР. Книга предназначена для массового читателя.


Рекомендуем почитать
Белая земля. Повесть

Алексей Николаевич Леонтьев родился в 1927 году в Москве. В годы войны работал в совхозе, учился в авиационном техникуме, затем в авиационном институте. В 1947 году поступил на сценарный факультет ВГИК'а. По окончании института работает сценаристом в кино, на радио и телевидении. По сценариям А. Леонтьева поставлены художественные фильмы «Бессмертная песня» (1958 г.), «Дорога уходит вдаль» (1960 г.) и «713-й просит посадку» (1962 г.).  В основе повести «Белая земля» лежат подлинные события, произошедшие в Арктике во время второй мировой войны. Художник Н.


В плену у белополяков

Эта повесть результат литературной обработки дневников бывших военнопленных А. А. Нуринова и Ульяновского переживших «Ад и Израиль» польских лагерей для военнопленных времен гражданской войны.


Признание в ненависти и любви

Владимир Борисович Карпов (1912–1977) — известный белорусский писатель. Его романы «Немиги кровавые берега», «За годом год», «Весенние ливни», «Сотая молодость» хорошо известны советским читателям, неоднократно издавались на родном языке, на русском и других языках народов СССР, а также в странах народной демократии. Главные темы писателя — борьба белорусских подпольщиков и партизан с гитлеровскими захватчиками и восстановление почти полностью разрушенного фашистами Минска. Белорусским подпольщикам и партизанам посвящена и последняя книга писателя «Признание в ненависти и любви». Рассказывая о судьбах партизан и подпольщиков, вместе с которыми он сражался в годы Великой Отечественной войны, автор показывает их беспримерные подвиги в борьбе за свободу и счастье народа, показывает, как мужали, духовно крепли они в годы тяжелых испытаний.


Героические рассказы

Рассказ о молодых бойцах, не участвовавших в сражениях, второй рассказ о молодом немце, находившимся в плену, третий рассказ о жителях деревни, помогавших провизией солдатам.


Тамбов. Хроника плена. Воспоминания

До сих пор всё, что русский читатель знал о трагедии тысяч эльзасцев, насильственно призванных в немецкую армию во время Второй мировой войны, — это статья Ильи Эренбурга «Голос Эльзаса», опубликованная в «Правде» 10 июня 1943 года. Именно после этой статьи судьба французских военнопленных изменилась в лучшую сторону, а некоторой части из них удалось оказаться во французской Африке, в ряду сражавшихся там с немцами войск генерала де Голля. Но до того — мучительная служба в ненавистном вермахте, отчаянные попытки дезертировать и сдаться в советский плен, долгие месяцы пребывания в лагере под Тамбовом.


С отцами вместе

Ященко Николай Тихонович (1906-1987) - известный забайкальский писатель, талантливый прозаик и публицист. Он родился на станции Хилок в семье рабочего-железнодорожника. В марте 1922 г. вступил в комсомол, работал разносчиком газет, пионерским вожатым, культпропагандистом, секретарем ячейки РКСМ. В 1925 г. он - секретарь губернской детской газеты “Внучата Ильича". Затем трудился в ряде газет Забайкалья и Восточной Сибири. В 1933-1942 годах работал в газете забайкальских железнодорожников “Отпор", где показал себя способным фельетонистом, оперативно откликающимся на злобу дня, высмеивающим косность, бюрократизм, все то, что мешало социалистическому строительству.