Джонатан Стрендж и мистер Норрелл - [272]
— Но ведь… — начал Стивен.
Поздно. Джентльмен поднял длинную руку, и воздух взорвался. Стивен решил, что окажется перед одним из чародеев, а возможно, и перед обоими сразу. Вместо этого они очутились посредине вересковой пустоши, засыпанной снегом, а с неба все валили и валили белые хлопья. С одной стороны местность повышалась, сливаясь с сероватым небом, а с другой засыпанные снегом холмы тонули в снежной дымке. На пустоши недалеко от них росло единственное дерево — боярышник. Стивен решил, что местность напоминает окрестности Старкросс-Холла.
— Как странно! — произнес джентльмен. — Никого нет!
— Да, сэр, никого, — с облегчением вздохнул Стивен. — Давайте вернемся в Лондон.
— Не понимаю… Ах, нет, постой. Там кто-то есть!
Примерно в миле от них через пустошь тянулась дорога. По ней медленно тащилась повозка, запряженная лошадью. Когда повозка поравнялась с деревом, из нее вышел человек и направился через пустошь.
— Превосходно! — воскликнул джентльмен. — Сейчас мы увидим нашего самого злейшего врага! Надеть корону, Стивен! Пусть он трепещет перед твоим величием и силой! Подними скипетр! Как ты величественно выглядишь! Как истинный король! Пока у нас еще есть время, Стивен… — Джентльмен поглядел на одинокую фигуру, преодолевающую снежную пустошь. — Я хочу кое-что сказать тебе. Какой сегодня день?
— Пятнадцатое февраля, сэр. День святого Антония Падуанского[178].
— Тьфу, что за нудный святой! Надеюсь, в будущем англичане придумают что-нибудь получше, чем почитать пятнадцатого февраля монаха, который останавливал дождь и разыскивал потерянные наперстки!
— Неужели, сэр?
— Этот день назовут именем Стивена Блека!
— Простите, сэр?
— Я собираюсь выяснить твое настоящее имя!
— Что? Мать дала мне имя при рождении?
— Разумеется! Я уверен в этом! Она дала тебе имя на своем языке. Это имя она часто слышала в детстве. Она дала тебе имя, но не поведала его ни единой живой душе. Даже не прошептала на ухо собственному только что родившемуся сыну. Смерть слишком рано пришла за ней.
Перед мысленным взором Стивена возникла картина — темный и затхлый трюм корабля. Его мать, обессиленная после родовых мук, окружена незнакомыми людьми, рядом с ней крошечный младенец — он сам. Возможно, она даже не знала языка, на котором говорили люди на корабле. Какой одинокой, должно быть, она себя ощущала! Как бы он хотел дотянуться до нее и утешить, но между ними лежала целая жизнь. Стивен почувствовал, что сердце его еще более ожесточилось против всего английского. Несколько минут назад он уговаривал джентльмена не убивать Стренджа. Что ему теперь этот англичанин? Почему он должен заботиться о представителе бездушной расы?
Со вздохом Стивен отбросил жестокие мысли и обнаружил, что джентльмен все еще говорит.
— …весьма поучительная история о том, как я в который раз проявил свои лучшие качества: самопожертвование, преданность, благородство помыслов, проницательность, хитроумие и мужество.
— Простите, какая история, сэр?
— История поисков твоего имени. Послушай же! Твоя мать умерла в трюме корабля «Пенло»[179], идущего из Ямайки в Ливерпуль. После смерти, — невозмутимо рассказывал джентльмен, — матросы раздели ее и бросили в море.
— Ах! — вырвалось у Стивена.
— Можешь вообразить, как тяжело мне пришлось. После трех или четырех десятков лет от твоей матери осталось немногое: крики при твоем рождении — они впитались в бревна, из которых был построен корабль; кости, так как плоть и более мягкие части тела пожрали рыбы…
— Ах! — снова вскрикнул Стивен.
— …розовое платье, которое досталось одному из матросов, и поцелуй, который вырвал у нее капитан корабля за два дня до смерти. Итак, — джентльмен с волосами, как пух, явно наслаждался рассказом, — теперь ты можешь вообразить, какая тонкость и какое мастерство потребовались мне, чтобы проследить все нити и выяснить, наконец, твое славное имя! «Пенло» приплыл в Ливерпуль, где этот злодей — дед мужа леди Поул — сошел на берег вместе со слугой, а на руках у слуги лежал ты, Стивен, собственной персоной. В следующем плавании к берегам Шотландии судно попало в шторм и затонуло. На скалы выбросило деревянные части корабля, в том числе и ту, что впитала крики твоей матери. Один бедняк использовал бревна для постройки стен и крыши своего дома. Я легко нашел его. Дом стоял на обдуваемом всеми ветрами выступе скалы. В нем в нищете и убожестве жили несколько поколений семьи бедняка. Поверь мне, Стивен, дерево — материя упрямая и гордая, и не всегда хочет делиться своими секретами, даже с друзьями. Гораздо проще иметь дело с пеплом. Я спалил дом дотла, поместил пепел в бутылку и продолжил свои изыскания.
— Спалили, сэр? Надеюсь, никто не пострадал?
