Джонатан Стрендж и мистер Норрелл - [25]
Речь ее была столь же величава, как и она сама. После каждого предложения дама делала паузу, чтобы мистер Норрелл успел осознать всю значимость услышанного.
— И когда дорогая Эмма выйдет замуж, — продолжала она, — эти картины станут моим свадебным подарком ей и сэру Уолтеру.
Мистер Норрелл спросил, как скоро мисс Уинтертаун и сэр Уолтер намерены пожениться.
— Через десять дней! — торжествующе ответила миссис Уинтертаун.
Мистер Норрелл высказал свои поздравления.
— Вы — волшебник, сэр? — спросила миссис Уинтертаун. — Очень жаль. К этой профессии я питаю особую неприязнь.
Она посмотрела так, будто, узнав о ее неодобрении, мистер Норрелл немедленно отречется от волшебства и найдет себе другое занятие.
Когда этого не произошло, она повернулась к будущему зятю.
— Моя мачеха, сэр Уолтер, безгранично верила одному волшебнику. После смерти отца он неотлучно находился в доме. Можно было войти в комнату, полагая, что там никого нет, и обнаружить его в углу за портьерой или спящим на диване в грязных башмаках. Он был сыном кожевника, и низкое происхождение проявлялось во всем. Несмотря на длинные грязные волосы и лицо, похожее на собачью морду, его сажали за стол, как джентльмена. Моя мачеха во всем его слушалась, и в течение семи лет он полностью управлял нашей жизнью.
— А вашим мнением пренебрегали, сударыня? — сказал сэр Уолтер. — Я удивлен!
Миссис Уинтертаун рассмеялась.
— Мне было всего восемь или девять лет, когда это началось, сэр Уолтер. Его звали Дримдич, и он постоянно твердил, как рад нашей дружбе, хотя мы с братом не раз повторяли, что он нам не друг. Однако он только улыбался, словно пес, который научился улыбаться и не знает, как прекратить. Поймите меня правильно, сэр Уолтер. Моя мачеха была во многом превосходная женщина. Отец настолько уважал ее, что оставил ей шестьсот фунтов в год и попечение о трех своих детях. Единственным ее недостатком было глупое неверие в свои силы. Отец полагал, что в рассуждении нравственном и во многом другом женщины ничуть не уступают мужчинам, и я полностью с ним согласна. Мачеха не должна была уклоняться от ответственности. Когда умер мистер Уинтертаун, я не уклонилась.
— Да, сударыня, — пробормотал сэр Уолтер.
— А она, — продолжала миссис Уинтертаун, — целиком положилась на Дримдича. Он ничего не смыслил в магии и потому должен был сочинять что-то свое. Он изобрел правила для брата, моей сестры и меня и уверил мачеху, что все это необходимо для нашей безопасности. Мы носили фиолетовые ленты, туго обвязанные вокруг груди. На стол в детской ставили шесть приборов, по одному для каждого из нас и для каждого из духов, которые нас якобы охраняли. Он сказал нам их имена. Как вы думаете, какие, сэр Уолтер?
— Не имею ни малейшего представления, сударыня.
Миссис Уинтертаун засмеялась.
— Мятлик, Зверобой и Лютик. Мой брат, сэр Уолтер, напоминавший меня независимым характером, часто говорил в присутствии мачехи: «Сгинь, Мятлик! Сгинь, Зверобой! Сгинь, Лютик!», и та, бедная глупая женщина, слезно умоляла его замолчать. Духи не принесли нам добра. Однажды моя сестра заболела. Часто я заставала в ее комнате Дримдича; он, едва не плача, грязными желтыми ногтями гладил ее бледные щеки и безвольную руку. Он спас бы ее, если б мог. Он творил заклинания, и все равно она умерла. Прелестное дитя, сэр Уолтер. Много лет я ненавидела волшебника моей мачехи. Много лет я думала, что он злой человек, но в конце концов поняла, что он всего лишь жалкий глупец.
Сэр Уолтер повернулся на стуле.
— Мисс Уинтертаун! Вы что-то сказали?..
— Эмма! Что такое? — воскликнула миссис Уинтертаун.
Скрипнула оттоманка, потом тихий и ясный голос произнес:.
— Я сказала, что вы очень и очень не правы, мама.
— Неужели, любовь моя? — Миссис Уинтертаун, дама властная и высказывающая свои мнения тоном Моисея, провозглашающего заповеди, не только не обиделась на дочь, но как будто даже обрадовалась.
— Конечно, — промолвила мисс Уинтертаун. — У нас должны быть волшебники. Кто еще растолкует нам историю Англии и в особенности северную историю, историю ее мрачного северного короля? Обычным историкам это не по плечу. — Она помолчала. — Я люблю историю.
— Я не знал, — заметил сэр Уолтер.
— Ах, сэр Уолтер! — вскричала миссис Уинтертаун. — Дорогая Эмма, в отличие от других барышень, не тратит времени на романы. Ее чтение чрезвычайно обширно; она знает больше биографий и поэзии, чем все прочие молодые особы.
— И все же надеюсь, — с жаром произнес сэр Уолтер, перегибаясь через спинку стула, чтобы обратиться к невесте, — что романы вы тоже любите. В таком случае мы могли бы читать их друг другу вслух. Что вы думаете о госпоже Радклифф? Или о мадам д'Арбле[15+]?
Увы, сэру Уолтеру не суждено было узнать мнение мисс Уинтертаун об этих выдающихся дамах, поскольку она снова зашлась в кашле и даже вынуждена была — явно с большим усилием — сесть. Сэр Уолтер некоторое время дожидался ответа, однако когда приступ закончился, мисс Уинтертаун снова легла и обессилен-но закрыла глаза.
Мистер Норрелл дивился, почему никто не предложит ей помощь. Казалось, это своего рода заговор: всеми силами отрицать, что бедняжка больна. Никто не спросил, принести ли воды. Никто не посоветовал ей лечь в постель, хотя мистер Норрелл, сам часто болевший, подумал, что покой был бы для нее полезней всего.
Шестнадцать лет назад Сюзанна Кларк выпустила «Джонатана Стренджа и мистера Норрелла» – книгу, разошедшуюся по миру тиражом свыше 4 миллионов экземпляров и признанную легендарным шедевром: «Так мог бы выглядеть роман „Мастер и Маргарита“, если бы его написал Диккенс» (А. Генис); «Лучшая литературная сказка на английском языке за последние семьдесят лет» (Н. Гейман). И вот наконец мы дождались второго романа Кларк. «Это событие первостепенной важности в мире литературы» (Daily Telegraph). Для человека, которого мы знаем как Пиранези, Дом с большой буквы – это целый Мир.
Страна Фей не так далека от нас, как принято думать. В тот миг, когда вы переступаете невидимую черту, будьте готовы противостоять (в меру сил) дерзким принцессам, мстительным совам и дамам, что на досуге вышивают ужасные бедствия. Приготовьтесь плутать исчезающими тропами в дремучих лесах и входить в дома, куда можно попасть лишь единожды.С подобными испытаниями пришлось столкнуться героям и героиням этих истории — самодовольному священнослужителю времен Регентства, иудейскому доктору восемнадцатого столетия, шотландской королеве, а также персонажам «Джонатана Стренджа и мистера Норрела» — самому Стренджу и Королю-ворону.
Две сестры Фанни и Вениша Хокинс живут в маленькой английской деревушке. Вениша готовится выйти замуж, но тут появляется загадочная Миссис Мабб и все идет наперкос...
Ад строго взимает плату за право распоряжаться его силой. Не всегда серебром или медью, куда чаще — собственной кровью, плотью или рассудком. Его запретные науки, повелевающие материей и дарующие власть над всесильными демонами, ждут своих неофитов, искушая самоуверенных и алчных, но далеко не всякой студентке Броккенбургского университета суждено дожить до получения императорского патента, позволяющего с полным на то правом именоваться мейстерин хексой — внушающей ужас и почтение госпожой ведьмой. Гораздо больше их погибнет в когтях адских владык, которым они присягнули, вручив свои бессмертные души, в зубах демонов или в поножовщине среди соперничающих ковенов. У Холеры, юной ведьмы из «Сучьей Баталии», есть все основания полагать, что сука-жизнь сводит с ней какие-то свои счеты, иначе не объяснить всех тех неприятностей, что валятся в последнее время на ее голову.
Джан Хун продолжает свое возвышение в Новом мире. Он узнает новые подробности об основателе Секты Забытой Пустоты и пожимает горькие плоды своих действий.
Что такое «Городские сказки»? Это диагноз. Бродить по городу в кромешную темень в полной уверенности, что никто не убьет и не съест, зато во-он в том переулке явно притаилось чудо и надо непременно его найти. Или ехать в пятницу тринадцатого на последней электричке и надеяться, что сейчас заснешь — и уедешь в другой мир, а не просто в депо. Или выпадать в эту самую параллельную реальность каждый раз, когда действительно сильно заблудишься (здесь не было такого квартала, точно не было! Да и воздух как-то иначе пахнет!) — и обещать себе и мирозданию, вконец испугавшись: выйду отсюда — непременно напишу об этом сказку (и находить выход, едва закончив фразу). Постоянно ощущать, что обитаешь не в реальном мире, а на полмиллиметра ниже или выше, и этого вполне достаточно, чтобы могло случиться что угодно, хотя обычно ничего и не происходит.
Главный персонаж — один из немногих уцелевших зрячих, вынужденных бороться за выживание в мире, где по не известным ему причинам доминируют слепые, которых он называет кротами. Его существование представляет собой почти непрерывное бегство. За свою короткую жизнь он успел потерять старшего спутника, научившего его всему, что необходимо для выживания, ставшего его духовным отцом и заронившего в его наивную душу семя мечты о земном рае для зрячих. С тех пор его цель — покинуть заселенный слепыми материк и попасть на остров, где, согласно легендам, можно, наконец, вернуться к «нормальному» существованию.
Между песчаными равнинами Каресии и ледяными пустошами народа раненое раскинулось королевство людей ро. Земли там плодородны, а люди живут в достатке под покровительством Одного Бога, который доволен своей паствой. Но когда люди ро совсем расслабились, упокоенные безмятежностью сытой жизни, войска южных земель не стали зря терять время. Теперь землями ро управляют Семь Сестер, подчиняя правителей волшебством наслаждения и крови. Вскоре они возведут на трон нового бога. Долгая Война в самом разгаре, но на поле боя еще не явился Красный Принц. Все умершие восстанут, а ныне живые падут.
Никогда неизвестно, кто попадёт тебе в руки, вернее, кому попадёшь в руки ты, куда это тебя приведёт, и в кого превратит. Неизвестно, что предстоит сделать для того, чтобы мир не погиб. Неизвестно, как сохранить близких, которых у тебя никогда не было.