Джон Кеннеди - [12]

Шрифт
Интервал

Эта позиция придавала ему привлекательности, но если бы американский народ осознал это, то его планы кандидата в президенты могли бы расстроиться. Только нация ипохондриков могла считать плохое здоровье Кеннеди причиной для его дисквалификации на эту должность; он был инвалидом менее, чем Франклин Рузвельт, о котором, однако, нельзя сказать, что он плохо справлялся со своими обязанностями. Даже зная все факты, идет ли речь о 1944 или 1960 годе, стоило выбирать скорее Рузвельта-Трумена и Кеннеди-Джонсона, чем Дьюи-Брикера или Никсона-Лоджа. Но американскую общественность очень легко напугать медицинской стороной дела, и в обоих случаях правда была тщательно скрыта. Это было особенно благоразумно в 1960 году, так как о Франклине Рузвельте было известно уже достаточно «компрометирующего» материала. К Кеннеди еще только подбирались, и вполне резонно мог быть задан вопрос, разумно ли выбирать человека, столь небрежно относящегося к ограничениям скорости. Республиканцы могли потребовать ответа на этот вопрос самым решительным образом.

Курьез заключался в том, что дерзость поведения была ему скорее приписана и, казалось, беспокоила Кеннеди лишь в том, что касалось его одного. В конце 50-х годов те, кто этим интересовался, узнали другого человека — того, чьей основной политической позицией была осмотрительность. В то время как годы правления Эйзенхауэра шли не спеша, Кеннеди был убежден, что отразилось в его самом известном призыве, что для Америки пришло время двинуться дальше. Но то движение, которое он имел в виду, не имело ничего общего с доктринерством, импульсивность которого (к примеру) была характерной для нововведений Маргарет Тэтчер в ее бытность премьером. Кеннеди, кроме книги «Почему Англия спала», не сразу признал влияние, оказанное на него Франклином Рузвельтом, покровителем и противником его отца; но ни один политик его поколения не мог избежать этого влияния, и это научило его не только тому, что с помощью правительства можно многое изменить, но также тому, что лучше всего этого можно было достичь трезвым и умелым применением политического мастерства. Лидерство, вдохновляющее общественность, было одним из них: он ценил это очень высоко и стал одним из его лучших представителей; но инстинкт подсказывал ему, что удобные случаи для смелых успехов бывают нечасто. В каждодневной политической работе пропуском является осторожность, и усовершенствования представляют собой лишь небольшую ее часть, их проводят постепенно, шаг за шагом, но даже в этом случае они могут оказаться под угрозой из-за неосмотрительности. Несомненно, Кеннеди была известна книга «Рузвельт: лев и лиса», написанная первым биографом Рузвельта Джеймсом Мак-Грегором Бернсом. Карьера самого Кеннеди была иллюстрацией макиавеллиевского афоризма о том, что, когда того требуют события, принц должен проявлять сначала одни качества, потом другие.

Невозможно узнать, когда Кеннеди впервые увидел тот день, когда станет принцем. В 1947 году, став конгрессменом, он сосредоточил свое внимание прежде всего на укреплении своего влияния в 11-м округе Бостона. Как все истинные американские политики, он начал работать над созданием своей репутации. И делал это эффективно, но без претензий на оригинальность. Он скрупулезно следовал известному совету Сэма Рейберна и ассигновал столько средств своему округу, что в результате стал известен — это и есть «Новый курс» — своей заботой о вопросах труда и строительства жилья для ветеранов (этот округ был одним из немногих, поддержавших непопулярное вето президента Трумэна на акт Тафта-Хартли) и одновременно — громкими антикоммунистическими и антиниспровергательскими выступлениями в те годы. В северном Бостоне могли не увидеть противоречий в этих позициях, хотя в Кембридже (который также являлся частью его округа), где находился Гарвардский университет, вполне могли. Но не следует думать, что Кеннеди был обычным оппортунистом. Когда он впервые начал задумываться о своей политической карьере, то глубоко проработал вопрос о труде, а что касается антикоммунизма, то в то время это было непререкаемой истиной почти для всех американских католиков (со всей иерархией, начиная с главы) и особенно для посла Кеннеди. Через Юнис Кеннеди Джо Маккарти стал другом семьи, включая Джека. Но эти связи теперь значили меньше (человек может изменять свои мнения, что часто и происходит), чем многократный абсентеизм конгрессмена. Джек очень быстро учился, легко ориентировался в вопросе и мог очертить его основные положения; но ему быстро наскучило в Палате Представителей, отчасти из-за того, что его члены обладали очень небольшой властью («мы были ничтожны», скажет он несколько лет спустя)[34], и отчасти потому, что его пока еще мало интересовали внутренние вопросы. Он часто пропускал голосования по списку и слушания комитета, так как находился на прогулке или проходил лечение, а вследствие одного случая дал повод конгрессмену Джону Мак-Кормаку, лидеру соперничающего бостонского политического клана, заметить: «… Он присоединился к группе конгрессменов, рассматривающих жилищное законодательство, — внимательно огляделся вокруг, ища отсутствующего Кеннеди, положил перед собой бостонскую газету, в заголовок статьи которой был вынесен запрос Кеннеди о росте строительства, спрашивая: — «Где Джонни? Где Джонни?»


Рекомендуем почитать
Жизнь сэра Артура Конан Дойла. Человек, который был Шерлоком Холмсом

Уникальное издание, основанное на достоверном материале, почерпнутом автором из писем, дневников, записных книжек Артура Конан Дойла, а также из подлинных газетных публикаций и архивных документов. Вы узнаете множество малоизвестных фактов о жизни и творчестве писателя, о блестящем расследовании им реальных уголовных дел, а также о его знаменитом персонаже Шерлоке Холмсе, которого Конан Дойл не раз порывался «убить».


Русская книга о Марке Шагале. Том 2

Это издание подводит итог многолетних разысканий о Марке Шагале с целью собрать весь известный материал (печатный, архивный, иллюстративный), относящийся к российским годам жизни художника и его связям с Россией. Книга не только обобщает большой объем предшествующих исследований и публикаций, но и вводит в научный оборот значительный корпус новых документов, позволяющих прояснить важные факты и обстоятельства шагаловской биографии. Таковы, к примеру, сведения о родословии и семье художника, свод документов о его деятельности на посту комиссара по делам искусств в революционном Витебске, дипломатическая переписка по поводу его визита в Москву и Ленинград в 1973 году, и в особой мере его обширная переписка с русскоязычными корреспондентами.


Дуэли Лермонтова. Дуэльный кодекс де Шатовильяра

Настоящие материалы подготовлены в связи с 200-летней годовщиной рождения великого русского поэта М. Ю. Лермонтова, которая празднуется в 2014 году. Условно книгу можно разделить на две части: первая часть содержит описание дуэлей Лермонтова, а вторая – краткие пояснения к впервые издаваемому на русском языке Дуэльному кодексу де Шатовильяра.


Скворцов-Степанов

Книга рассказывает о жизненном пути И. И. Скворцова-Степанова — одного из видных деятелей партии, друга и соратника В. И. Ленина, члена ЦК партии, ответственного редактора газеты «Известия». И. И. Скворцов-Степанов был блестящим публицистом и видным ученым-марксистом, автором известных исторических, экономических и философских исследований, переводчиком многих произведений К. Маркса и Ф. Энгельса на русский язык (в том числе «Капитала»).


Страсть к успеху. Японское чудо

Один из самых преуспевающих предпринимателей Японии — Казуо Инамори делится в книге своими философскими воззрениями, следуя которым он живет и работает уже более трех десятилетий. Эта замечательная книга вселяет веру в бесконечные возможности человека. Она наполнена мудростью, помогающей преодолевать невзгоды и превращать мечты в реальность. Книга рассчитана на широкий круг читателей.


Ротшильды. История семьи

Имя банкирского дома Ротшильдов сегодня известно каждому. О Ротшильдах слагались легенды и ходили самые невероятные слухи, их изображали на карикатурах в виде пауков, опутавших земной шар. Люди, объединенные этой фамилией, до сих пор олицетворяют жизненный успех. В чем же секрет этого успеха? О становлении банкирского дома Ротшильдов и их продвижении к власти и могуществу рассказывает израильский историк, журналист Атекс Фрид, автор многочисленных научно-популярных статей.