Джокер старого сыскаря - [77]

– А что здесь, Саша, возразишь? Об этом я и раньше думал. Толковали мы об этом и с твоим тестем. У меня вся надежда на него. Тимофей Кузьмич сегодня с утра попросил у меня на подмогу Дроздова. Без серьёзной нужды он этого бы не делал, я его хорошо знаю. Подождём, с чем он вернётся из Сосновки. До вечера ещё далеко… Поехали в отдел, хватит рассиживаться.

Глава 30. Джокер старого сыскаря

Допросы Глорина и Подрядовой значительно приблизили операцию «Антиквар» к завершению. После очной ставки с Кожиным-Кнутом было запротоколировано их признание в ограблении молельни староверческого скита и покушении на жизнь супругов Кузнецовых. При этом отягчающим обстоятельством для Глорина на предстоящем суде станет, конечно, его уже личная попытка повторного покушения на Кузнецовых в реабилитационном центре. Поэтому признание Валета ещё и в организации похищения «Чёрного квадрата», ускоренное «трогательной» встречей профессора Свиридова с бывшим своим студентом в кабинете капитана Жарова, выглядело незначительным штрихом на фоне других его преступлений. Поняв, что сурового наказания ему не избежать, но стремясь хоть как-то умалить свою вину, Глорин заявил, что действовал по принуждению Дарьи Васильевны Подрядовой. В последней и он, и Кнут без особого труда узнали Катю Лапушку, которая, по их словам, была главарём банды и убийцей стариков-староверов. Оба они по разным причинам оказались в своё время должниками Подрядовой и не смогли выйти из-под её преступного влияния.

Дарья Васильевна отвечала на вопросы вяло, неохотно. Даже присутствие адвоката не вдохновляло её на разговорчивость. Капитан Жаров устал вытягивать из женщины по два-три зачастую ничего не значащих слова.

– Вы понимаете всю серьёзность ситуации, Дарья Васильевна? – не выдержал капитан. – Нежеланием разговаривать со мной, чистосердечно признаться в совершённых вами преступлениях и назвать заказчика, который пользовался услугами вашей банды, вы только усугубляете своё и без того незавидное положение.

– Что вы ещё хотите от меня услышать? Я всё сказала. Повторяю, у стариков мы взяли только крест и икону, да и ту Кнут по глупости своей потерял.

– И вы её пытались вновь похитить, теперь уже из сосновской церкви. Дорогая, видать, иконка, раз вы так настойчиво за ней охотились. Ну, это дело ваше и уже прошлое. Меня же интересует, где остальные восемнадцать деревянных и медных икон. А ещё, и это самое главное… как у вас, интеллигентного, обеспеченного, уважаемого человека, знатока и ценителя древнерусской иконописи, поднялась рука на беззащитных стариков?

– Не знаю, о чём это вы… Мне больше нечего сказать.

В неслышно приоткрывшуюся дверь приёмной начальника отдела заглянул Репнин. Он только что вышел от криминалистов, попросив их срочно, хотя бы предварительно осмотреть добытые им в Сосновке вещественные доказательства. Задержанного фигуранта под присмотром капитана Дроздова Тимофей Кузьмич оставил в комнате дежурного следователя, а кочкаринского свидетеля Матвея Щёкина усадил на стул в коридоре.

– У себя? – приветливо улыбнулся секретарше Репнин, кивнув на кабинет полковника Игнатова.

– Нет его, Тимофей Кузьмич. Сказал, что хочет присутствовать на допросе Подрядовой… У капитана Жарова он. А лейтенант Синельников работает с Глориным. Ой, чуть не забыла, Тимофей Кузьмич! Дмитрий Петрович просил вам сказать, чтобы вы сразу, как только приедете, шли к капитану Жарову. Майор Кротов тоже там.

– Спасибо, Ритуля-красуля, – поблагодарил Репнин зардевшуюся от смущения девушку и вышел.

В кабинете Жарова было свежо, даже прохладно. В открытое окно врывался шум города. Перед следователем на прикрученном к полу табурете сидела Дарья Васильевна Подрядова, чуть поодаль от неё – адвокат с кожаной папкой на коленях. У окна, скрестив руки на груди, стоял полковник и внимательно слушал допрос. Увидев Репнина, он кивком пригласил его войти и сесть на стул у стены рядом с майором Кротовым. Тимофей Кузьмич сел. Уже через несколько минут он понял позицию Подрядовой и, взглядом спросив у Игнатова разрешения вмешаться в ход допроса, обратился к задержанной:

– Дарья Васильевна, вы напрасно не желаете помочь следствию поставить последние точки в деле о хищениях антиквариата и кровопролитии в скиту Святое Поле. В силу изменившихся обстоятельств с вас снимаются подозрения в убийстве староверов и сокрытии награбленных ценностей… Кроме, конечно, обнаруженных при обыске в квартире вашего отца.

Слова Репнина произвели на присутствующих в кабинете не меньший эффект, чем гром среди ясного неба. Все невольно устремили взоры на старого следака. Жаров с Кротовым и полковник не скрывали удивления, адвокат шумно вздохнул, нервно поправив галстук, а Подрядова широко раскрыла глаза, полные недоверия и надежды.

– Да-да, вы не ослышались, – невозмутимо продолжал Тимофей Кузьмич. – Главарь вашей банды, он же и убийца, нами задержан. Независимо от того, согласится он давать признательные показания или нет, уйти от ответственности ему не удастся. Прямых улик, бесспорно доказывающих его вину, у нас более чем достаточно. Поэтому ваша искренность может оказать решающее воздействие на формулировку обвинения, которое сегодня будет вам официально предъявлено.