Джокер старого сыскаря - [38]

– Какой пипл, Боже мой! – радостно воскликнул отец Константин, увидев Кузнецовых во всей красе их хиппового дорожного прикида.

Радость встречи разделила и подоспевшая матушка.

– Проходите в дом, гости дорогие, – сразу засуетилась она. – Перекусим, чем Бог послал, чайком побалуемся…

– Спасибо, матушка, не беспокойся. Мы только за благословением заехали к отцу Константину. Всё-таки решили на старости вспомнить утехи младости да ещё разок похипповать с месячишко, автостопом до Кавказа прогуляться… Как вы на это смотрите, отче? – уже серьёзно, уважительно обратился к другу Павел Николаевич. – Если одобряете, благословите нас.

Отец Константин внимательно посмотрел на Кузнецовых, улыбнулся и по очереди перекрестил их:

– Бог благословит! Счастливого вам пути и ангела-хранителя в дорогу… Я буду молиться за вас, други мои!

Расцеловались, и путешественники с лёгким сердцем вышли за ворота. Вера на прощание помахала матушке букетом сирени, который наломал ей Павел Николаевич у подъезда их городского дома.

Кузнецовы ходко шли по уже местами обзеленённой обочине дороги. Притормозившему перед ними автобусу они дали отмашку, а попутных машин пока не было. Солнце перевалило за полдень и продолжало ярко, во всю свою мощь светить, сильнее прогревая воздух и землю, стосковавшиеся за зиму по его ласковому теплу. На небе ни облачка. Наконец послышался шелест шин приближающейся машины. «Лада» – десятка неслась по асфальту на предельной скорости. Ясно было – эти не остановятся. Да лихачей Вера и не уважала. По нашим разбитым дорогам гнать под полторы сотни километров в час просто безумие. Следом катилась иномарка вишнёвого цвета. Её Кузнецовы решили стопорить. Повезло. Машина остановилась.

– Садитесь, чудаки! – дружелюбно предложил путешественникам водитель. – В тесноте, да не в обиде. Кто вперёд, кто назад – разбирайтесь сами.

Вера уселась рядом с водителем, а сухопарый Павел Николаевич свободно поместился на заднем сиденье, хотя там уже было два пассажира – мужчина и женщина.

– Куда путь держим? – спросил водитель, трогая машину с места.

– До Уфимского тракта, – ответила Вера. – Вообще-то, конечно, нам дальше. Но пока только до тракта.

– И куда же это «дальше»? – словоохотливый водитель располагал к себе простотой общения. – Я и дальше могу подбросить. Сегодня воскресенье, мы с друзьями просто решили прогуляться. Посидели в «Крутогоре», теперь можно и покататься. Так что пара сотен вёрст с хорошими людьми для нас только в удовольствие.

– Тогда в сторону Уфы, сколько сможете.

– Ну, поехали! – Водитель прибавил скорость и громкость радиоприёмника. – Благородные цветы, – кивнул он на букет сирени, который Вера положила себе на колени. – Черёмуха, как и сирень, тоже приятно пахнет, но пожёстче, а липа – это вообще непередаваемо…

– Ты, Женечка, оказывается, не просто сентименталист, но ещё и знаток цветочных ароматов. Это для меня открытие, – сидящая рядом с Павлом Николаевичем женщина, поймав своё отображение в панорамном зеркале, поправила короткую стрижку тёмных волос и мило улыбнулась неожиданному спутнику.

– Давайте знакомиться – Катя, а то как-то неловко получается. – Она протянула руку Кузнецову.

– Павел… Павел Николаевич, и моя жена – Вера.

Вера тоже с улыбкой кивнула новой знакомой, но в разговор не вступила. Она вообще больше любила слушать, чем говорить.

– А это Валентин, наш общий с Женечкой друг. Натура не сентиментальная, но утончённая, творческая… Ну что ты прилип к стеклу, Валя, как будто впервые едешь по этой дороге. – Катя слегка толкнула в бок отвернувшегося от новых попутчиков мужчину. – Познакомься, расскажи нам что-нибудь. У тебя же это хорошо получается.

– Мы знакомы. – Человек, названный Валентином, нехотя посмотрел на Кузнецова. – Не ожидал встречи…

– Господин Глорин?! – Павел Николаевич без труда узнал в затенённом от солнца салоне своего клиента. – Как же так? Я вас ждал, ждал. Даже на неделю отложил наше путешествие, думал, вас нет в городе, заняты чем-то. А вы…

– Извините великодушно, Павел Николаевич. Я и вправду был занят. Поиск раритетов для готовящейся нами выставки занимает много времени.

Катя удивлённо посмотрела на Глорина.

– О расчёте не беспокойтесь, – невозмутимо продолжал тот, – всё получите сполна, как и договаривались. На следующей неделе заказ я заберу. Без вас, надеюсь, препятствий не будет?

– Какие могут быть препятствия? – язвительно ответил художник, чувствуя, как внутри у него поднимается волна негодования. – Помощник всё оформит и выдаст. Вы только не задержитесь ещё в каком-нибудь скиту…

Последняя фраза слетела с уст Кузнецова непроизвольно. Машина вдруг неловко вильнула, хотя асфальт по-прежнему оставался сухим и ровным, а Глорин замер, не зная, что сказать. Водитель тоже метнул странный взгляд на Павла Николаевича. Спокойными оставались только женщины. Вера увлечённо искала в своём букете соцветия с пятью лепестками, а Катя, казалось, задремала, откинувшись на мягком удобном сиденье.

– Вы это о чём, Павел Николаевич? – прищурив глаза, спросил наконец Глорин.

– Ни о чём, просто так, – оценив свою оплошность, Кузнецов уже не пытался скрыть неприязнь к собеседнику. – Остановитесь, пожалуйста, – обратился он к водителю. – Дальше не надо заезжать, уже Башкирия началась. Возвращайтесь, а то скоро темно будет.