Дживс, вы — гений! Ваша взяла, Дживс! - [11]

– Вот как?

Мы оба умолкли. Она сидела и слушала, как ссорятся в ветвях близрастущего дерева две птицы. Потом спросила:

– Ты давно знаешь лорда Чаффнела?

– Да лет сто.

– И вы с ним близкие друзья?

– Ближе не бывает.

– Отлично. Я на это надеялась. Мне хочется поговорить с тобой о нем. Берти, я могу тебе довериться?

– Еще бы.

– Я была в этом уверена. Как славно встретиться с бывшим женихом. Когда разрываешь помолвку, остается столько…

– Нет-нет, ты не должна чувствовать никакой вины, – горячо заверил я ее.

– Да я не о том, дурачок, я хотела сказать: чувствуешь к человеку братскую нежность.

– Ах вот как! Ты, стало быть, относишься ко мне как к брату.

– Ну да. И хочу, чтобы ты сейчас считал меня своей сестрой. Расскажи мне о Мармадьюке.

– Это еще кто такой?

– Лорд Чаффнел, балда.

– Так его зовут Мармадьюк? Ну и ну! Вот это да! Верно говорят, что человек не знает, как живет остальная половина человечества. Мармадьюк!

И я покатился со смеху. От смеха у меня даже слезы выступили на глазах.

– То-то, я помню, он в школе вечно темнил и пудрил нам мозги по поводу своего имени.

Она рассердилась:

– Очень красивое имя!

Я бросил на нее искоса острый взгляд. Нет, тут что-то неладно. Чтобы девушка просто так, без глубоких на то причин сочла имя «Мармадьюк» красивым? И конечно же, глаза у нее сверкали, и кожный покров был приятного алого цвета.

– О-ля-ля! – сказал я. – Э-ге-ге! Те-те-те! Тю-тю-тю!

– Ну и что такого? – с вызовом вскинулась она. – Нечего разыгрывать из себя Шерлока Холмса. Я и не собираюсь ничего скрывать. Как раз хотела рассказать тебе.

– Ты любишь этого… ха-ха-ха!.. прости, ради бога… этого, как его, Мармадьюка?

– Да, безумно люблю.

– Великолепно! Если ты и в самом деле…

– У него так дивно вьются волосы на затылке, тебе нравится?

– Только этого мне не хватало – разглядывать его затылок. Однако если, как я только что пытался сказать, если ты и в самом деле говоришь правду, приготовься: я сообщу тебе радостную весть. Мне в наблюдательности не откажешь, и когда я заметил во время нашей беседы, что глаза у старины Чаффи становятся мечтательными, как у коровы, стоит ему произнести твое имя, то сразу понял: он по уши в тебя влюблен.

Она с досадой дернула плечиком и довольно злобно прихлопнула точеной ножкой проползающую мимо уховертку.

– Да знаю я, дурья ты башка. Неужели, по-твоему, девушка о таком не догадается!

Ее слова привели меня в полное замешательство.

– Но если он любит тебя, а ты любишь его, чего тебе еще желать? Не понимаю.

– Что же тут не понимать? Он, конечно, в меня влюблен, это ясно, однако молчит как рыба.

– Не объясняется тебе в любви?

– Хоть убей.

– Ну что ж, и правильно. Ты сама понимаешь, в таких делах требуется деликатность, нельзя нарушать правила хорошего тона. Естественно, он пока ничего тебе не говорит. Не надо торопить человека. Он и знаком-то с тобой всего пять дней.

– Знаешь, мне иногда кажется, что я его знаю целую вечность, еще с тех пор, как он был вавилонский царь, а я – христианка-раба.

– Почему тебе так кажется?

– Кажется – и все.

– Тебе виднее. Хотя, на мой взгляд, очень сомнительно. Однако какую роль ты отводишь в этой истории мне?

– Ну как же, ты его друг. Мог бы ему намекнуть. Сказать, что не надо демонстрировать показное безразличие…

– Это не безразличие, а душевная тонкость. Я тебе только что объяснил: у нас, мужчин, свои представления о том, как следует действовать в подобных случаях. Мы можем влюбиться с первого взгляда, но достоинство требует, чтобы мы осадили себя. Мы – рыцари до мозга костей, мы безупречные джентльмены, мы понимаем, что нельзя кидаться за девушкой сломя голову, будто пассажир, который хочет съесть в вокзальном ресторане тарелку супа. Мы…

– Полная чепуха. Ты сделал мне предложение через две недели после знакомства.

– Совсем другое дело. В моих жилах течет пламенная кровь Вустеров.

– Не вижу никакой…

– Что ж ты остановилась? Продолжай, я тебя слушаю.

Но она глядела мимо меня на что-то, что находилось на юго-востоке; я повернул голову и понял, что мы не одни.

В позе почтительного уважения за моей спиной стоял Дживс, и на его аристократических чертах играло солнце.

Глава 5. Берти берет все в свои руки

Я приветливо кивнул. Что с того, что нас с ним больше не связывают деловые отношения, мы, Вустеры, всегда любезны.

– А, Дживс.

– Добрый день, сэр.

Полина заинтересовалась:

– Это и есть Дживс?

– Он самый.

– Значит, вам не нравится, как мистер Вустер играет на банджо?

– Не нравится, мисс.

Мне не хотелось обсуждать эту щекотливую тему, поэтому я спросил довольно сухо:

– Вам, собственно, чего, Дживс?

– Меня послал мистер Стоукер, сэр. Его интересует, где находится мисс Стоукер.

Конечно, можно было, как всегда, отшутиться, дескать, дома никого нет, но я понимал: сейчас не до шуток. И благосклонно позволил Полине удалиться.

– Давай-ка ты топай.

– Да уж, придется. Не забудешь о нашем разговоре?

– Уделю этому делу первостепенное внимание, – заверил я ее.

Она ушла, а мы с Дживсом остались одни в огромном парке, где больше не было ни души. Я беспечно, с беззаботным видом закурил сигарету.

– Ну что ж, Дживс…

– Сэр?

– Хочу сказать, вот мы и встретились снова.