Джими Хендрикс - [64]

В своих путешествиях я видел стен дыхание — яркий признак того, что ты проникаешь в самую глубину, и что ты и твоё подсознание составляют единое целое.

Я видел толпы людей в их безумном бегстве от самих себя, ловящих ртом глоток чистого цвета радуги.

В самых плохих своих путешествиях — встречал монстров столь ужасных, что не выразить словами, вообще, состояние ужаса, вызванное искусственным путём, не поддаётся описанию.

Надо сказать, что если ты думаешь улучшить своё самочувствие с помощью наркотиков, то знай, они разрушат в конечном итоге твой душевный потенциал.

К примеру, на концерте, публика получит ровно столько удовольствия, сколько сил вложено музыкантами. Тебя может увлечь магия звуков.

В библейские времена вспышка была единственным способом предупреждения о передаче божественного духовного озарения. Я убеждён, что только правда, мир и любовь — вот единственная тропа, по которой следует идти. Любое искусственное путешествие приведёт к печальному концу.

Верь в свою Судьбу и она укажет тебе путь.

Приложение 1. Кошмарное турне 1968 года

Хью «Эйч» Хоппер

Мелоди Мейкер 20.09.80 стр.14

Со школьной скамьи я находился в том странном смешении английских музыкантов, которое сейчас известно под названием Кентерберийская сцена. Во время второго турне Джими по Штатам, в феврале 1968, я был дорожным менеджером у чудаковатого трио Soft Machine.

Группа осуществляла поддержку для Опытов Джими Хендрикса, тогда как Anim Agency, где управляли Майк Джеффрис и Час Чандлер, руководило обеими группами.

Джими только что выпустил альбом Bold as Love и сорокопятку Purple Haze, которая была навеяна летним воздухом Калифорнии на фестивале в Монтерее 1967. Этот фестиваль вывел его на путь к звёздным вершинам, он получил титул «бриллиантового гитариста» среди культовых фигур нью–йоркских кафе.

В своём первом турне он поддерживал The Monkees. Дочери Американской революции выразили своё возмущение его выступлениями, охарактеризовав их как похотливые, непристойные, оскверняющие невинность молодых американцев… и вынудили организаторов убрать его из турне. По сегодняшним стандартам сексуально–сценической экстравагантности Джими был совершеннейшим джентльменом с несколько неуверенной манерой речи и необычной постановкой гитары… женственным до кончиков ногтей. Всё это привлекло к нему внимание газет, где иногда его имя извращали до неузнаваемости: однажды в театральных афишах он появился как Gerry Henpecked Exposition.

Всякое бывало. У каждого из Anim было своё собственное мнение о том, как должна делаться карьера. И так как однажды Джими в порыве чувств поджёг свою гитару в кульминационный момент концерта, то Час Чандлер решил одеть его в элегантный белый костюм и каждое выступление заканчивать подобным образом. К счастью, свободолюбивый дух Джими оказался достаточно сильным. Он продолжал жить своей жизнью, в своих образах: одевал то, что ему нравилось, играя Ночных бродяг в середине Дикой штучки…

Для меня турне почти окончилось после первого концерта. Ударник Soft Machine возмутился тем, как Билл Грэм управляет своим Fillmore Ballroom, назвав это милитаристскими замашками, а самого Грэма — фашистом. Было это весьма невежливо, позже мы узнали, что один из членов семьи Грэма погиб в Освенциме. Нас отослали в следующий город, Феникс, дожидаться остальных, а сами остались улаживать конфликт.

Джими с группой приехал двумя днями позже. Они провели отличный уикенд. Игра их была признана превосходной, и на афишах они красовались рядом с именем Алберта Кинга. Мы сидели, окутанные тёплым зимним солнцем Аризоны, и всё вокруг представлялось в радужном свете.

Затем мы двинулись в Таксон, потом в Сакраменто, и дальше до Лос—Анжелеса. Играли в Санта—Барбаре, Анахейме, Шрине и в Калифорнийском университете. Джими привлекал к себе всё больше и больше внимание, как прессы, так и публики. Он как магнит притягивал лос–анжелесских музыкантов, которые даже создали очередь, чтобы сыграть с ним джем. Дело дошло до того, что установить должным образом аппаратуру мы и не надеялись. Оскар (дорожный менеджер Джими) и я, пошатываясь, плелись от грузовика с огромной колонкой или басовым барабаном на плечах, и как в лабиринте плутали между оборудованием и Дэвидом Кросби, Бадди Майлзом, Мики Доленза, прежде чем отыскивали свободное местечко. Джем игрался каждый день, и мы не успевали всё подключить, как они уже начинали игру.

Слава Джими долгое время служила на пользу компании Фендер, производящей Стратокастеры. Джими в основном играл на их гитарах, являясь тем самым лучшей рекламой их продукту, чем самый энергичный коммивояжёр.

В начале турне компания Фендер предоставила ему усилители и колонки, но их мощности не хватало для воспроизведения нерво–расщепляющего звука, которого добивался Джими. Через три недели турне его разочарование ещё больше усилилось. Он доходил до исступления в комнатке, где переодевался после концерта. Так продолжаться больше не могло: и вот, однажды, в Сиэтле после концерта к нему зашёл предприимчивый директор одного местного промышленника Санна и тонким деловым нюхом уловил в воздухе флюиды недовольства качеством аппаратуры. Нам доставило огромное удовольствие созерцать его прыжок, произошедший от избытка чувств, после коего он пообещал представить нам совершенно бесплатно полный концертный набор усилителей и колонок Sunn на остаток турне.