Джими Хендрикс, история брата - [6]

Помимо научно–фантастического сериала Флэш Гордон, Бастер зачитывался комиксами, если, конечно, они попадали к нему в руки. И герои, такие как Супермен и Бэтман привлекали его гораздо сильнее, чем Микки Маус или Дональд Дак. Но космос и внеземные миры восхищали его более всего.

— Интересно, вот бы отправиться в путешествие на космическом корабле и попасть на какую–нибудь другую планету или звезду. Я бы всю жизнь только и путешествовал по космосу, — любил часто повторять брат. — Не верю, что мы одни во Вселенной.

Такие слова приводили в замешательство всех взрослых по соседству. Вот какого склада был его ум. Под впечатлением Флэш Гордона мы с братом всё время высматривали в небе космические корабли, и не могу сказать, что я сильно был удивлён, когда однажды, после полудня, гуляя в полях, брат вдруг воскликнул, указывая рукой в небо, где вдали, над горизонтом, парил огромный диск.

— Смотри! — воскликнул он. — Ты видишь?

— Ух, ты! — воскликнул я в ответ, заметив какой–то непонятный объект прямо в небе.

— Тихо, не шуми.

Затаив дыхание, я стал рассматривать парящий вдали корабль. Его края пульсировали таинственным светом.

— Что это? — спросил я.

— Не знаю, но я обязательно выясню.

Но как только брат сделал осторожный шаг по направлению к нему, он тут же стремительно взвился вверх и исчез из виду.

— Ничего, — сказал брат, повернувшись в мою сторону. — Я уверен, они вернутся.

Глава 2. Цыганята

Весной 1953 года дела отца пошли в гору, он стал работать в Инженерном Департаменте города Сиэтла, работая в бригаде ещё с несколькими парнями. В их обязанности входило следить за ветками деревьев, которые могут повредить линии электропередач. Деньги, регулярно получаемые в конце недели, плюс ветеранская пенсия позволили ему сделать первый взнос за небольшой дом на углу 26–й и Вашингтон–Стрит. Все вместе мы запаковали наши небольшие пожитки и выехали из бараков квартала Райнер–Виста.

Дом на Вашингтон–Стрит нам показался огромным и слишком роскошным для жилья. Впервые мы ходили по настоящему деревянному полу, впервые у нас была настоящая кухня, хотя и небольшая. Добавьте к этому небольшой огороженный задний двор, гараж, подвал и отопление. Нам с Бастером разрешалось следить за котлом, который работал на мазуте. Вместе мы тащили старую тележку с 5–галлоновой бочкой целый квартал от Ричланда, где мазут продавали по 19 центов за галлон, что по тем временам было недёшево.

В новом доме у нас с Бастером была своя собственная комната, более того, перед домом во дворе мы могли играть в футбол или бейсбол и днём и вечером. Не так уж много у нас было спортивного снаряжения, но нам оно нравилось и мы старались беречь его. Наши старые иссушенные бейсбольные перчатки буквально разваливались на ходу. Обшлага были порваны, и дырки на коже заклеены обрывками ленты. Нам было слишком стыдно отправляться в парк и играть в них в бейсбол с другими ребятами, мы боялись, что нас засмеют, поэтому мы звали наиболее близких друзей к нам во двор и играли там.

К сожалению, совсем недолго нам пришлось наслаждаться таким счастьем, сказалось влияние некоторых свойств нашего отца. Параллельно с тем, что отец изо всех сил старался улучшить наше с братом существование, он всё более и более погружался на дно. Таким изнурительным трудом заработанные деньги проигрывались и пропивались. Часто он вообще не приходил домой, оставался в кабаках и пытался в вине утопить своё несчастье. Его отношения с нашей мамой становились всё хуже, а мы приносили всё большие хлопоты. Редкий день, когда он казался полным сил. Он играл ежедневно. Ему недостаточно было проигранных пари в биллиардной — в тенистых аллеях он играл в кости, а оставшееся проигрывал за карточным столом. К концу вечера отец, оставаясь с пустыми карманами, пробовал отыграться, а вы знаете, как это бывает редко.

Если он всё же возвращался домой с выигрышем, то на следующий день вёл нас в кинотеатр Атлас и по дороге мы останавливались только затем, чтобы купить конфет. Бастеру больше нравились Кларки, а мне Шугар–Дадди. Одним из первых фильмов, которые мы посмотрели в Атласе, был только что вышедший на экраны Prince Valiant (1954).

На следующий день, как только я возвратился из школы, с дороги послышались странные звуки и я пошёл проверить, кто так жалобно скулит за нашими воротами. Какая–то собака, еле дыша от быстрого бега, смотрела на меня своими большими глазами. Я позвал Бастера и мы впустили пса во двор. Ошейника на нём не было и мы с братом решили оставить его себе. К счастью отец в этот день вернулся в хорошем расположении духа.

Мы назвали его Принцем и стали брать его с собой, когда уходили играть, и неважно, далеко это было или близко от дома. Он оказался смышлёным псом, и иногда находил кого–нибудь из нас сам, проходя при этом несколько миль. Он делал большие круги через все наши обычные места игр, даже забегал к нашим друзьям, ища нас, поэтому домой мы всегда возвращались вместе.

К этому времени мама сменила жильё рядом с пивоваренным заводом Райнера на квартиру на углу 13–й и Йеслера. Она нашла себе более лучшую работу всего в квартале от дома в кафе Дальний Запад. Кафе в основном обслуживало таксистов из компании Фар–Вест. Иногда, когда у отца выдавался свободный день, он брал Бастера и меня в это кафе и мы занимали наш любимый угол. Оттуда нам была хорошо видна наша мама, снующая между столиками с карандашом в руках, подносами с едой и выпивкой и блокнотом для записи заказов. Если нам везло, то повар угощал нас бисквитом или куриными крылышками. Столик был слишком высок для меня и мама сажала меня на толстенный телефонный справочник, так что я вполне мог насладиться кулинарными изыскам.