Джим Кларк. Легенда гонок. Часть 4. - [6]
Это и была машина, на которой Кларк отправился на старт своей блестящей карьеры, но почему Ян Скотт-Уотсон выбрал этот темный и довольно сильно дымящий немецкий двухтактник, стоящий £948, 17 шиллингов и 6 пенсов, в то время как можно было остановиться на более очевидном кузовном MG Magnette ZA за £914, 17ш. и 6п. или спортивных машинах, таких как Austin-Healey 100 за £1063, 12ш. и 6п. или Triumph TR2 за £886, 10ш. и 10п. (£943, 4ш. и 2п. за модель с жестким верхом)? Sunbeam Mark III Кларка стоил £1127, 7ш. и 6п., а Alpine, который мог бы быть разумной альтернативой - £1212, 7ш. и 6п. Новый Ford Anglia уже делал себе имя благодаря хорошей управляемости и умению держать дорогу, несмотря на свой слабый (1172 см3) двигатель с боковыми клапанами, и стоил всего £511, 2ш. и 6п.
Причина в том, что у DKW уже был определённый статус. На них ездили чемпион европейского ралли 1954 года Вальтер Шлютер и его призеры Густав Менц и Хайнц Мейер. DKW выиграл Кубок Альп, проехав в Альпийском Ралли без штрафов, еще один пришел третьим в ралли Монте-Карло 1956 года и выиграл Сафари. Скотт-Уотсон знал, что у DKW было все необходимое, чтобы рассчитывать на победу в Шотландском ралли, не только выиграв у Renault 760, Standard 10, Morris Minor и Austin A30, но и опередив действительно спортивные машины.
Это было долгим путешествием от Границ на продуваемый всеми ветрами заброшенный аэродром в Кримонде, в восьми милях он Фрэйзбурга. В 1956 году, до постройки моста Форт-роуд-бридж, дорога в 250 миль до северо-западной оконечности Абединшира в небольшой двухтактной машине занимала пять часов.
Взлетная полоса в Кримонде превратилась в небольшую трассу, и, чтобы уравнять шансы небольшого количества участников, организаторы предоставляли фору, отталкиваясь от результатов тренировок. Чтобы предотвратить симуляцию, ввели штрафные санкции, действующие в том случае, если время в гонке слишком сильно отличалось от времени, показанного на тренировке.
Скотт-Уотсон в тайне заполнил стартовую заявку на Джима на участие в гонке спортивных машин. Во время тренировки Кларк оказался на три секунды с круга быстрее него самого, и это подтвердило то, о чем Скотт-Уотсон догадывался: Кларк был более талантлив, чем думал сам. Но это не означало, что он будет на три секунды с круга быстрее всех остальных, потому что Скотт-Уотсон был опытным, способным, отлично знал машину, и все равно был даже не на три секунды с круга медленнее других.
Конспираторы обсудили ситуацию. Они находились достаточно далеко от Вервикшира, чтобы семья Кларка не узнала обо всем, так что они решили воспользоваться шансом. Настойчивость Скотта-Уотсона победила, Кларк уступил и вышел на старт.
Эмоции, сопутствовавшие этой первой гонке, запомнились надолго. Трасса ему представлялась святой землей. Гонка стала чем-то вроде святого Грааля; у него не было шансов на победу, и больше всего он боялся оказаться посмешищем.
Джим был настолько быстрее владельца машины, что Скотту-Уотсону, казалось, не было смысла опять начинать гоняться. Он еще не знал, что участвует в организации карьеры Джима, но он был убежден, что перед ним человек, обладающий потенциалом великого гонщика, и хотел дать ему шанс. Он был даже готов сделать это за свой счет, если потребуется.
В то время, в любом случае, его мотивы были исключительно альтруистичны. Скотт-Уотсон любил автогонки и, хотя у него были и свои амбиции, как у гонщика, с тех пор, как проявились способности Кларка, он видел себя в роли промоутера. Он был первым, кто предоставил Кларку машину, и взял на себя инициативу в продвижении его карьеры.
Джим все еще волновался по поводу своих умений. Это была часть настоящей скромности, которая была частью его воспитания, его семьи, его школы, его «шотландства», если не сказать - провинциальности, простоты. Он боялся аварий по простой прозаической причине, что если он попадет в нее и повредит машину, для родителей это будет ударом. И только на втором месте было беспокойство о том, что в авариях гонщики получают травмы.
Ему всегда нужна была поддержка. Он не понимал, насколько был хорош, и Скотт-Уотсон потратил первые годы на то, чтобы заставить его поверить в себя.
«Возможно, я не большой знаток в том, что нужно, чтобы стать гонщиком Гран-при, но по тому, как Джим водил машину на дороге и на трассе, я мог сказать, что он был исключительно хорош. На дороге он был восхитителен, сидеть рядом было сплошным удовольствием. Он вел машину очень ровно, и его предчувствие было поразительно. Можно было почувствовать, как он сбрасывает газ, и только потом заметить вдалеке приближающуюся по боковой дороге машину, которую он уже увидел. Трудно понять, почему он не верил в свои способности. Он обкусывал пальцы уже тогда. Ему не хватало уверенности, но когда он выходил на трассу, то забывал об этом. Он отдавал этому всего себя и ехал выше всяких похвал».
