Джим Джармуш. Стихи и музыка - [47]

Но он не один в этом городе, наполненном музыкальными призраками. Любимец Джуна Карл Перкинс, крестный отец рокабилли, гений кантри Джонни Кэш, великий рок-н-ролльщик Джерри Ли Льюис, культовый блюзмен Хаулин Вулф, обладатель уникального голоса Рой Орбисон – его песни тоже звучат в фильме. Как и песни основоположника мемфисского соула Руфуса Томаса, сыгравшего в фильме маленькую роль: он, в своих незабываемых гольфах и шортах, подходит на вокзале к Джуну и Мицуко и спрашивает спички, чтобы закурить сигару (спички – любимый образ Джармуша, аукнувшийся как минимум в «Пределах контроля» и «Патерсоне»). А его сын, клавишник Марвелл Томас, потом мелькнет в фильме как один из биллиардистов. И они – только двое из многочисленных музыкантов, прямо задействованных в «Таинственном поезде». За кадром звучат Том Уэйтс и другой близкий друг Джармуша, Джон Лури (ему принадлежит оригинальный саундтрек к картине), Скримин’ Джей Хокинс и Джо Страммер получили центральные роли, и даже Юки Кудо известна в Японии не только как кинозвезда, но и как поп-певица.

В «Таинственном поезде» гармоничней, чем в других фильмах, сходятся две любимые темы режиссера: чужаки, осваивающие незнакомую землю, и не раскладываемая на элементы стихия музыки. Японские туристы, приехавшие в Мемфис погулять по местам Пресли, и итальянка, вынужденная забрать оттуда гроб мужа. Англичанин, застрявший в американской безработице и безнадеге, и сбегающая от него в другой город подруга. Все свидетельствует о временном, преходящем, летучем характере бытия, лишенного любой стабильности: этот мир и вправду – отель, где каждый лишь постоялец. Не случайно Джун отказывается фотографировать достопримечательности, которые и без того удержатся в памяти: он предпочитает снимать гостиницы и аэропорты, которые иначе выветрятся из памяти слишком быстро. Это, очевидно, отражает позицию самого Джармуша, обожающего промежуточное – поездку в такси, перекур или перерыв на кофе – в ущерб «основному действию» и обожествляемой в американской традиции тщательной драматургии.

Вот простейшая тайна мемфисского поезда: когда состав несется по рельсам, перевозя пассажиров к очередному месту силы, памяти и истории, в купе сидят все те же люди, кем бы они ни были, откуда и куда бы ни направлялись. Они откроют рюкзак, достанут кассетный плеер, наденут наушники, включат музыку и будут слышать только ее, даже не взглянув в окно, где один пейзаж сменяется другим.

Василий Бородин

* * *

 серое сердце серого пса

 рыжее сердце рыжего пса

 эй, лай!

 эй, вой!

 Уэйтс в роли Уэйтса – вдвойне

 царапает

 стену в роли стены вдвойне

 серую стену камеры в роли

 серой стены камеры вдвойне

 белая клинопись, светопись,

 след

 преувеличенного усилия

 поверх внутренней пустоты,

 ПОБЕГ

 дышащие кусты

 в роли кустов вдвойне

 то есть это любовь, любовь

 мнимости и действительности

 —

 на войне мнимости и действительности

…есть поэт Денис Крюков

 он понимает такое кино глубоко

 мне оно кажется —

 трудно сказать

 чем оно кажется: так гуашевые белила

 с широкой кисточки заполняют банку

 с теплой водой, и вода кажется молоком

 но фонари и ветки

 но магнитная лента

 Скримин’ Джей Хокинс

 но

 пе —

 чаль

 в неких множественных кавычках —

 делающих ее печалью вдвойне

…то есть, допустим, у людей

 есть внутреннее солнце

 и есть внутренняя луна – и вот это всё не

 просто на внутренней луне

 а на другой ее стороне

 ясно, что там бывает

 только любовь, усмешка, едкая пыль

 жмущаяся, как любимая кошка, к тихо

 старящейся, самой ранней юности:

 как бы тебе – семнадцать лет

 и кошке тоже семнадцать лет

 а Нил

 Янг

 хмурится, как картошка

 и ведет по латунным ладам

 как по костлявым позвонкам

 голую струну

Музыка: Джон Лури

Первым инструментом американца Джона Лури была губная гармошка, и ему даже случилось в 1968 году, в шестнадцатилетнем возрасте, поджемовать со знатными блюзменами и блюз-рокерами. Играл он и на гитаре, при этом роком почти не увлекался – его музыкой в подростковом возрасте был блюз, а несколько позднее – джаз. Саксофонистом же Лури стал, по собственным словам, благодаря удивительному стечению обстоятельств: как-то ночью на улице ему встретился незнакомец, везший тачку, который привел его к себе домой и подарил саксофон.

В середине 1970-х Лури после нескольких переездов по США и Великобритании оседает в Нью-Йорке. Как сказано во вступлении к одному интервью с музыкантом, «никто до такой степени не воплощал в себе слияние музыки и изобразительного искусства, которое происходило в Нижнем Манхэттене в 1970-х и начале 1980-х, как Джон Лури. Он не столько ворвался на эту сцену, сколько помог ее создать». Действительно, Лури был одновременно и художником, и музыкантом, и режиссером любительских фильмов, и киноактером. Однако основной упор сделал именно на музыку, отказываясь от многочисленных предложений сняться в кино. У Джармуша он первым делом становится актером и музыкантом-композитором одновременно: в «Отпуске без конца» у саксофона Лури, играющего на улице вариации на тему популярной мелодии «Over the Rainbow», главная партия в партитуре звучащего Нью-Йорка.

В 1978 году вместе с братом Ивэном, игравшим на клавишных инструментах, Лури собирает группу The Lounge Lizards. В различных описаниях стиль группы определяется как fake jazz. Сам Лури отказался от этого термина. Можно сказать, что язык группа использовала действительно джазовый (инструментальный состав, отношение к ритму), а вот интонация – местами истошная, местами ерническая – была позаимствована у родственных Лури по духу и дружественных групп в стиле no wave, который как раз в этот период зародился в нью-йоркском Даунтауне. Музыканты no wave были такими же разрушителями, как и панк-рокеры, но их интересовал не столько рок с грязным звуком, сколько возможности шума и неожиданных звуковых сочетаний. Один из видных деятелей no wave, гитарист Арто Линдси, вошел в первый состав The Lounge Lizards.