Джим Джармуш. Стихи и музыка - [46]

Синхронизация трех новелл – выстрел, который раздается в комнате Джонни, Уилла и Чарли: его отзвук (призрак?) слышен в других двух номерах. Выстрел ранит Чарли в ногу, так и не оказываясь фатальным. Это лишь имитация убийства, как и выстрел в ликеро-водочном магазинчике: радио сообщает, что продавец только ранен. Да и Джонни с его модной прической и отрешенным выражением лица – не Элвис, как ни храбрится. «Мужская» история подана с едкой, хоть и не злой, иронией. «Женский» сюжет, напротив, утопает в мистическом тумане: и гроб с невидимым и погибшим неизвестным образом мужем, и тень Элвиса романтически сообщают о смерти, но обе героини погружены в сугубо житейские заботы.

Наконец, первая новелла, «Вдали от Йокогамы», – о мужчине и женщине, молодых японских влюбленных, которые постоянно спорят и ругаются, и это лишь скрепляет их союз. По словам Джармуша, из сюжета о конфликтующей паре родился весь фильм – еще до того, как он впервые подумал о Мемфисе и Элвисе. Эти двое разыгрывают перед камерой, кажется, единственную эротическую сцену в творчестве Джармуша. Пока в соседних номерах (и сюжетах) оплакивают разрушенные отношения, своей жизнелюбивой чужеродностью японцы противостоят мертвенным руинам Мемфиса. Попросту приносят в картину счастье. Хотя это счастье специфическое: Мицуко в гостиничном номере напрасно пытается развеселить неподвижного Джуна, корча рожи, и наконец смачно целует его густо намазанными губами, превращая его рот в клоунскую нарисованную улыбку. «Ты хоть сейчас немножко счастлив?» – спрашивает она. «Я был счастлив и до того», – не меняясь в лице, отвечает он.

Кстати, после двух черно-белых картин Джармуш и Робби Мюллер осознанно решили сделать «Таинственный поезд» цветным, избегая ярких цветов и теплых тонов. Исключение сделано только для одного цвета, маркирующего чужеродность, иностранность: красного. Это красные губы Джуна и Мицуко (в самом первом кадре, где она появляется, японка красит губы), а также их красный чемодан. И, загадочным образом, костюм импозантного ночного портье – единственного персонажа-арбитра, не подверженного страстям и фобиям. Недаром именно ему доведется съесть привезенную Мицуко из Японии сливу.

На подъезде к Мемфису Мицуко и Джун проезжают мимо впечатляющего кладбища автомобилей – былых атрибутов роскоши и рок-н-ролльного угара, а ныне бесполезного хлама. Японцы здесь – любознательные посетители надгробий чужой культуры. Они сходят на перрон в самом начале фильма и садятся в поезд в конце, чтобы навестить на этот раз родину Фэтс Домино – Новый Орлеан. Вокруг которого, не будем забывать, разворачивалось действие предыдущего фильма Джармуша «Вниз по закону». Оттуда же в «Таинственный поезд» перекочевал диджей с радио, чей голос озвучил Том Уэйтс; здесь он – прямой наследник Сэма Филлипса, основателя студии «Сан». Его голос синхронизирует три сюжета: во всех трех комнатах и на ресепшене из приемника доносится объявление о времени (2 часа 17 минут ночи), а потом звучит ночная баллада Элвиса Пресли «Blue Moon», будто романтическая средневековая серенада для тех единственных влюбленных, которые ее слышат. И в то же время манифест одиночества – для всех остальных.

 Что мне делать? Пришел я слишком поздно,

 А другой доспешил уже до плода:

 Я добился только слова, только взгляда,

 А другой стяжал всю добычу.

 Ни цветка, ни плода мне на долю, —

 Отчего же все о ней крушится сердце?

 Девушка подобна розе —

 В саду, на родимой ветке,

 В беспечном уединенье,

 Безопасна от пастуха и стада:

 Нежный ветер и роса рассвета

 И земля и влага к ней благосклонны;

 Только те, кто влюблены и любимы,

 На груди и в кудрях ее лелеют;

 Но едва сорвется

 С зеленого стебля материнской ветви —

 И красу, и прелесть, и славу перед людьми и Богом —

 Все она теряет.

 Девушка, отдавши другому

 Тот цветок, что лучше света и жизни, —

 Уже ничто

 Для иных сердец, о ней пылавших.

 Для иных – ничто,

 А единым, кому далась она, – любима?!

 Ах, судьбина немилостивая и злая:

 Другим – торжество, а мне – изнеможенье?

 Мне ли она не милее всех,

 Мне ли с ней расстаться, как с душою?

 Лучше пусть иссякнет моя жизнь,

 Если я не в праве любить прекрасную![40]

Луиза проходит через фильм с толстой книгой – «Неистовым Роландом», главным трудом Лудовико Ариосто. В паре с Чосером он отсылает зрителя к средневековым куртуазным побоищам, где эрос с танатосом были сплетены нераздельно, а еще – к археологии культуры. Объясняя замысел своего фильма, Джармуш размышлял о туризме в США: что еще может интересовать приезжих, кроме поп-певцов или голливудских артистов? Они и есть мифические Роланды Америки, ее безнадежно влюбленные и неистовые в бою паладины. Поэтому архитектура «Таинственного поезда» так явно выстроена вокруг музыкальных легенд.

Главный, естественно, Элвис, чей замок – Грейсленд – не попадает в объектив камеры (наверняка это было связано с правовыми и финансовыми вопросами, но получилось изящно: главная достопримечательность Мемфиса в фильме отсутствует). Зато Мицуко и Джун попадают на экскурсию в студию «Сан», где пытаются вслушиваться в слова экскурсовода – но тщетно, та тараторит заученный текст слишком быстро, и от японцев ускользает смысл речи. Информация избыточна. Элвис давно уже – кондовый памятник на постаменте, китчевый портрет-икона из гостиничного номера, сотканный из воздуха фантом, доносящийся до нас песней по радиоволнам и придающий банальному поезду что-то мистическое. Элвис везде, как мы видим в фанатском альбоме Мицуко (кадр, где она сидит на полу и листает его, Джармуш снял как оммаж Ясудзиро Одзу, с низкого штатива, будто уравновесив тем самым возвышенные мечты героини о ее кумире). Его черты – и в скульптурном портрете вавилонского царя, и в древней статуэтке Будды, и в нью-йоркской статуе Свободы, и даже в рекламной фотографии певицы Мадонны.