Джейн Спитфайр. Шпионка и чувственная женщина - [46]

Ни малейшей?

Нет! Она была королевой всех шпионок и к тому же любимой ученицей самого Гудини, величайшего мага в истории. Со связанными руками она несколько раз слегка ударилась головой о стекло, разбив сережку в ухе. Сережка содержала таллиевую соль, вызывающую мгновенное выпадение волос. (Прежде чем отправиться к латифундисту, Джейн приняла соответствующее противоядие). Крупинки соли рассыпались внутри кузова, и через считанные секунды ее похитители лишились всех волос на голове и на теле.

Страх и ужас. Машина резко остановилась, и все, русские и китайцы, выскочили из нее, плача, громко крича о неведомом колдовстве, взывая о помощи.

Джейн была свободна!

Но только на первый взгляд.

Силы Всемирного Зла решили не дать ей на этот раз уйти живой, ибо четыре формулы, дополненные пятой, сделали бы государственный переворот неизбежным.

Улыбнувшись, Джейн вышла из машины, намеренная перейти улицу и раствориться в толпе. Тут она заметил, что ее преследует множество вертолетов, откуда по веревочным лестницам уже спускаются русские и китайцы, все настоящие. Ее схватили – с конвертом на груди – и затащили в один из вертолетов. Там она поняла, что пропала. Окончательно пропала. Нет ни одной, даже ничтожнейшей возможности бежать.

Ни одной?

Нет! Рядом были Джо, Джей и Джелли – им Джейн обязана своей жизнью. Потерпев аварию, они взяли первое же такси. Испуганный водитель выполнял все их приказы. Они появились на месте событий как раз тогда, когда прекрасную шпионку затаскивали в летательный аппарат.

Не колеблясь, трое друзей открыли стрельбу и сбили четыре-пять вертолетов, экипажи которых вовсе не рассчитывали на такое. Тот, в котором находилась Джейн, упал в море.

«Спасена!» – подумала шпионка, плывя к берегу.

Ошибка. Слепое заблуждение.

Силы Всемирного Зла не жалели никаких усилий в этой решающей схватке. За Джейн устремились русские и китайские пловцы, задержавшие ее прямо в море. Подошел быстроходный катер, и пленницу доставили на его борт. Катер прибыл в условленное место, где Джейн посадили в другой вертолет.

Вдалеке от спасительных выстрелов троих друзей, под пристальными взглядами русских и китайцев – яростными и победными – Джейн была доставлена на территорию советского посольства, уже знакомую ей. Под усиленной охраной ее препроводили в бронированную комнату.

Там было не менее двадцати представителей каждой из двух сторон. Возбуждение нарастало. Загадочное нервное расстройство, таинственное выпадение волос – уже этого было достаточно. И новое несчастье: человек пятнадцать русских и столько же китайцев принялись бегать в туалет с сильнейшим приступом поноса. Дело в том, что в другой серьге у Джейн находились бактерии, вызывающие сальмонеллез. (Само собой разумеется, что предварительно она приняла мощный антидот.)

Джейн сделала это, чтобы деморализовать противника – а заодно немного позабавиться. Но она понимала, что эти детские проделки сами по себе не могут освободить ее. Психологический эффект, да, но двери от этого не откроются. Требовалось что-то более действенное, более сильное… если она собиралась и дальше быть свободной женщиной, защитницей свободы в западном мире.

Нервное расстройство, выпадение волос и диарея привели к превосходным результатам: все пришли в бешенство, нервы натянулись, как канаты. По любому поводу – крики, переполох, ссоры. Но главное – все боялись какой-нибудь новой беды. Вплоть до гибели. Все условия для грандиозного взрыва – а только на него оставалось надеяться Джейн.

К счастью для шпионки, внутри бронированной комнаты все терпеть не могли друг друга. К примеру:

Карма Карлович ненавидел Люпина Ченцзы,

тот – Олега Казанявского,

тот – Минь Гояна,

тот – Юрия Свердловского,

тот – Циньдао Лайву,

тот – Андрея Ковадлова,

тот – Ку Туфу,

тот – Николая Строганова,

тот – Чунхуа Минго Гонсалвеша де Оливейру, отдаленного потомка первых португальцев, прибывших в Китай в 1517-м.

С другой стороны, Павел Павлов, Ши Хуонти, Александр Раскольников, У Ханли, Иван Астрахан, Ли Шаото, Семен Попов, Ди Донцзу и остальные не составили себе определенного мнения об окружающих, но не питали к ним абсолютно никаких теплых чувств.

Единство действий в такой ситуации было утопией. И это стало причиной потрясающего успеха Джейн. Представьте себе: Джейн, одна, в присутствии пятидесяти головорезов, готовых расправиться с ней, безоружная и – хуже того – одетая! Приговоренная к неминуемой смерти.

Пропавшая.

Прекраснейшая из шпионок, известных миру, похороненная в общей могиле, без креста (ее будущие убийцы были безбожниками). Может быть, над могилой когда-нибудь вырастет цветок, алый, как ее кровь.

Джейн уже видела себя мертвой.

И ведь она почти уже одержала решительную победу. А теперь видела себя мертвой. И проигравшей.

Но нет: Джейн была непобедима!

Ей представился великий шанс. Между русскими и китайцами завязался ожесточенный спор по поводу того, надо ли ее сначала расстрелять, а потом судить, или же поступить наоборот. Принципиальное расхождение.

– Опять ваши интриги? – задала она коварный вопрос.

– Молчите. У нас не ссора, а обмен мнениями, – оборвал ее один из китайцев.