Джей-Под - [59]
Ковбой:
Самые дурацкие цвета (по алфавиту)
васильковый
вишневый
выделанной кожи
золотарниковый
кукурузных рылец
лишайниковый
лососевый
мокасиновый
опаловый
папоротниковый
печеночный
ракушечный
сливовый
слюдяной
снежный
табачный
томатный
чертополох
шартрез
шираз
яичного желтка
Джон Доу:
Почему покупать лотерейные билеты неправильно
1) Вы напишете в билете цифры: 1, 2, 3, 4, 5, 6 и 7? Конечно же, нет. Но у этого числа шансы на выигрыш такие же смехотворные, как у любого другого, которое вы придумали.
2) Покупая лотерейные билеты, вы катитесь по наклонной плоскости. Если долго играть в лотерею, когда-нибудь вы окажетесь в скособоченном фургоне, где на кухонном столе чернеют пятна, прожженные трубкой для курения метамфетамина. На подушках будет слой ДНК, которую лучше не исследовать, а под шлакоблоками, подпирающими фургон, будет лежать мальчик из «Пиццы Домино», связанный и с кляпом во рту.
3) Неужели вам мало причин?!
Кейтлин:
Что я знаю об Итане такого, о чем он мне не рассказывал
1) Три недели назад он загорал на заднем дворе, фокусируя лучи на лице блестящей обложкой от старого двойного альбома «Супертрэмп».
2) Он знает, как правильно называется извлечение мелодии из винных бокалов.
3) У него ловкие пальцы на ногах; он поднимает ими носки с пола, когда думает, что я сплю.
Злобный Марк:
Мучные диски со всего мира
пицца
нааны
оладьи
тортильи
вафли
блины
облатки
Победила Бри.
Примерно раз в три года меня дико пробивает на кока-колу, причем именно на колу, без чизбургеров и картошки фри. Вскоре после победы Бри у меня возникло это самое трехлетнее желание, и я пошел в комнату для перекусов за колой. На столе под пластмассовыми упаковками сливок для кофе лежал забытый кем-то журнал для автолюбителей, открытый на статье о том, как экономить топливо в «туареге». Это напомнило мне о Стиве, брошенной машине, маме, Кам Фоне и всем остальном. Я сказал себе: «Ну, что уж теперь!» — и вернулся на рабочее место. Джон и Злобный Марк как раз спорили о том, что лучше, кола или пепси. Джон не сомневался, что у колы есть серьезные причины для первенства: «Пусть мы даже спорим о разнице между кошачьим дерьмом и собачьим, с научной точки зрения кола вкуснее». Чтобы доказать это, он вытащил откуда-то статистику потребления колы из мини-баров в гостиничных номерах. Кола шла под первым номером. Мини-бары навели меня на мысль о шоколаде, ведь его туда тоже кладут, а шоколад — это «Тоблерон», а «Тоблерон» связан со Стивом. Я собрался было поработать, но услышал, как Ковбой разговаривает с кем-то из отдела техуправления: те нашли в воздухофильтре окурки и решили, что это из Джей-Пода. Ковбой в тридцатый раз решал судоку и одновременно кормил ребят из техуправления жирным, питательным дерьмом, чего они и заслуживали. Закончил он словом «Ладненько», и это опять напомнило мне о Стиве. Совесть совсем меня заела. Хорошо хоть он живой.
После обеда я не выдержал мук совести и поехал к Кам Фону. Странное дело: иногда, чтобы кого-то увидеть, достаточно подойти к дому и позвонить в дверь — и нужный человек выскакивает как чертик из табакерки.
Рентгеновским зрением я видел, как по трупу байкера бегают личинки в поисках сушеного мяса марки «Тим».
Кам открыл дверь.
— Итан!
— Привет, Кам!
Кам был весь утыкан иглами для акупунктуры. — Извини, что прервал сеанс.
— Ничего. Как дела? Заходи!
Акупунктурист Кама, которого мне не представили, бегал туда-сюда с содержимым своего чемодана.
— Кам, мне нужно найти Стива.
Не моргнув, он задом запрыгнул на стол.
— Я думал, он дурак и мешает вам работать. Почему ты обратился ко мне?
— Хочешь — верь, хочешь — нет, но теперь он нам нужен, потому что без него игру сделали еще глупее. Мама сказала мне, что ты…
— Да?
— Что ты помог ей решить проблему Стива.
— Он жив.
— Она тоже так сказала.
В икроножные мышцы Кама впилось еще несколько игл. Я отвел глаза. Кам сказал:
— Ну что ты как девчонка! Акупунктура — одна из немногих китайских фишек, которые на самом деле помогают. В отличие от фэн-шуя.
Я опять вспомнил про труп Тима, и мне стало совсем не по себе.
Кам спросил:
— Тебе насколько сильно хочется его увидеть? Хороший вопрос.
— Ну, думаю, Стив сумеет отменить последнее идиотское решение компании. И мне как-то не по себе, что его…
— Что его что?
— Э-э-э… где-то держат.
— Он преследовал твою мать.
— Мама умеет себя защитить. Ты мне хоть скажи, он в порядке или как?
— Он не мучается, если ты об этом.
— Для начала неплохо.
— Он даже по-своему счастлив.
Подобные слова из уста Кама наводили на самые мрачные мысли.
— Просто скажи мне, где он, и я за ним съезжу. Не буду задавать никаких вопросов. И вряд ли он еще будет приставать к маме.
— Дай мне неделю-другую, я кое с чем разберусь.
— Спасибо!
Пока я ждал новостей от Кама, в Джей-Поде кипела работа над Логовом Рональда. Мы занимаемся кодированием на самом низком уровне, а это довольно скучно. К тому же кодирование приходится совмещать с основными обязанностями по работе. Самое противное — работать на отмазку, ради видимости. Не успеешь обрадоваться, что укладываешься в график, команда говорит: все, готовим отмазку, чтобы нам не сказали, что проект застопорился, и дали дожить до следующей проверки. Зато в компании так не любят «Спрайт-квест», что мы отделываемся малой кровью. Обычно это значит ходить туда-сюда с энергично-серьезным видом и повторять: «Надо же, какая классная игрушка получается!». Эго начальников раздувается и становится нашим бронежилетом. Так просто, что даже страшно. И мой фальшивый голос не замечают. Настолько идиотская ситуация, что в мозгу ничего не шевелится.
«Мы живем незаметной жизнью на периферии; мы стали маргиналами – и существует масса вещей, в которых мы решили не участвовать. Мы хотели тишины – и обрели эту тишину. Мы приехали сюда, покрытые ранами и болячками, с кишками, закрученными в узлы, и уже думали, что когда-нибудь нам удастся опорожнить кишечник. Наши организмы, пропитанные запахом копировальных машин, детского крема и гербовой бумаги, взбунтовались из-за бесконечного стресса, рожденного бессмысленной работой, которую мы выполняли неохотно и за которую нас никто не благодарил.
Первый роман Коупленда, которому удалось превзойти успех двух его легендарных произведений — «Поколения Х» и «Рабов Майкрософта»! Книга, в которой культовый писатель ломает все представления о своем «стиле и почерке» — и дерзко врывается на новую территорию! Как? Красиво!!! «Фирменный коуплендовский юмор, помноженный на весьма необычный сюжет... оригинально и весело!» Village Voice «Невероятный коктейль из насилия, юмора, фантасмагории и пародийной мистики, который буквально валит читателя под стол!» San Francisco Chronicle«Возможно, первая из великих книг третьего тысячелетия!» Kirkus Reviews«Зло, трогательно, умно… и невероятно смешно!» Tribune.
Дебютный роман Дугласа Коупленда, выросший из редакционного задания ванкуверского издательства – но в итоге вместо документального исследования получилось произведение, ставшее одним из самых культовых произведений ХХ века. Роман о маргиналах, покидающих свои уютные дома и обустроенные офисы, чтобы начать новую жизнь, наполненную неизведанными ощущениями и свежими эмоциями.
Новый роман от легендарного автора двух «летописей времен» — «Поколения X» начала девяностых и «Рабов „Майкрософта“ — конца девяностых. Какими станут для него двухтысячные?…
Новый роман культового писателя Дугласа Коупленда.Черный юмор, тонкая ирония, поразительная смесь реального и фантастического.
«Компьютерные» мальчики и девочки. Зануды-«яппи», внезапно решившие покинуть безопасность «родной корпорации» и стать свободными. Но… что такое свобода? Есть ли она вообще? Есть ли она для «рабов „Майкрософта“»?Новая «исповедь поколения» от автора легендарного «Generation Икс». Книга, о которой критики писали: «Эта книга — гимн всем навязчивым песням, телепрограммам, торговым маркам и заголовкам, которые вторгаются в нашу внутреннюю жизнь… Роман этот — больше, чем просто исследование компьютерщиков и компьютерщины».
После двух лет в Европе Флориан приехал в Нью-Йорк, но быстро разочаровался и вернулся в Берлин — ведь только в Европе нового тысячелетия жизнь обещает ему приключения и, возможно, шанс стать полезным. На Западе для него не оставалось ничего, кроме скуки и жестокости.
Конечно, роман не совсем отвечает целям и задачам Конкурса «В каждом рисунке — солнце». Если оценивать по 5-и бальной оценке именно — соответствие романа целям конкурса — то оценка будет низкой. И всё же следует поставить Вам высшую оценку в 10 балов за Ваш сильный литературный язык. Чувствуется рука зрелого мастера.
Роман, в котором человеколюбие и дружба превращают диссидента в патриота. В патриота своей собственной, придуманной страны. Страна эта возникает в одном российском городке неожиданно для всех — и для потенциальных её граждан в том числе, — и занимает всего-навсего четыре этажа студенческого общежития. Когда друг Ислама Хасанова и его сосед по комнате в общежитии, эстонский студент по имени Яно, попадает в беду и получает психологическую травму, Ислам решает ему помочь. В социум современной России Яно больше не вписывается и ему светит одна дорога — обратно, на родину.
У околофутбольного мира свои законы. Посрамить оппонентов на стадионе и вне его пределов, отстоять честь клубных цветов в честной рукопашной схватке — для каждой группировки вожделенные ступени на пути к фанатскому Олимпу. «Анархо» уже успело высоко взобраться по репутационной лестнице. Однако трагические события заставляют лидеров «фирмы» отвлечься от околофутбольных баталий и выйти с открытым забралом во внешний мир, где царит иной закон уличной войны, а те, кто должен блюсти правила честной игры, становятся самыми опасными оппонентами. P.S.
«Представьте себе, что Вселенную можно разрушить всего одной пулей, если выстрелить в нужное место. «Шаманский космос» — книга маленькая, обольстительная и беспощадная, как злобный карлик в сияющем красном пальтишке. Айлетт пишет прозу, которая соответствует наркотикам класса А и безжалостно сжимает две тысячи лет дуалистического мышления во флюоресцирующий коктейль циничной авантюры. В «Шаманском космосе» все объясняется: зачем мы здесь, для чего это все, и почему нам следует это прикончить как можно скорее.