Джей-Под - [55]
— Возможно. А что, если эти числа сложатся в стереограмму козла на задних копытах, пьющего из рога кровь?
Вот эту бы идею да на стену.
В попытках стать менеджером высшего разряда Бри забросила все французское и решила осваивать британский акцент.
— Доказано, что в Северной Америке женщины с британским акцентом взбираются по корпоративной лестнице гораздо быстрее, чем те, кто говорит, как продавщицы универсамов.
К вечеру я пришел в раздраженное состояние. Бывают такие дни, когда полностью погружаешься в раздумья, сосредотачиваешься на деле и вдруг поднимаешь глаза — уже стемнело, но покидать свой внутренний мир не хочется. И тут сзади подкрадывается Кейтлин с морской дудкой на полторы сотни килогерц и дует так, что у тебя льется дерьмо из глаз, ушей и ноздрей, а потом оказывается, что твои ехидные коллеги все это засняли, ты страшно злишься и кричишь: валите отсюда к чертовой бабушке! «Ты что, мы пошутили!» Но факт остается фактом: из-за этой дудки ты уже никогда не сможешь парсить код на С++, потому что у тебя сгорели дендриты, которые отвечают за логические связи, и ты уже видишь будущее: тебя из жалости берут на работу в фаст-фуд, кормить наглых детей и выносить мусор в жирных мешках из оранжевого полиэтилена на задний двор, где стоит барабан для сбора жира, при виде которого ты печально вспомнишь другую, замечательную жизнь, когда ты знал, какими химическими веществами и реакциями этот жир можно превратить в чисто сгорающий и щадящий атмосферу этанол, когда твой мозг был способен на многие другие чудеса, и все это до того, как люди начали шептаться при твоем приближении, надеясь, что не придется заговаривать с тобой, до того, как твой предел понимания ограничился словарным запасом языка Флинтстоунов.
— Перестань, Итан, мы пошутили! — сказала Кейтлин по дороге к Каму.
— Тебе хорошо говорить, ты же не утратила способность делить числа.
— Поправишься. Какой номер дома?
— Тысяча триста восемьдесят восемь. Где-то за тем поворотом.
Так оно и было: фантастический замок с горгульями, покрытый розовой штукатуркой. Его проектировала команда из четырнадцатилетних девчонок, парочки смерфов и тех, кто придумывает коврики, о которые кошки точат когти. Правда, отсюда действительно открывался отличный вид на город, остров Ванкувер, Олимпийский полуостров и гору Бейкер. У парадного входа стояли два новозеландских древесных папоротника, очень дорогие и капризные. Под правым папоротником, под кусками пленки «Тайвек», обрывками розовой изоляции, несколькими черпаками глины и футом плодородной почвы покоилось тело Тима-байкера.
Я заколебался, стучать или нет. Кейтлин заглянула в окно. Под приглушенные звуки буги-вуги отец танцевал со стулом, а Кам Фон — с лыжей. Теперь и Кейтлин не знает, что сказать!
— Они тренируются, — объяснил я. _Как это?!
— Такое танцевальное упражнение. Нужно танцевать с неодушевленным предметом, представляя, что он живой. Это сложно. Папа берет напрокат диснеевские мультики, чтобы посмотреть, как самовыражаются чайники и ковры-самолеты.
Кейтлин призадумалась, рассматривать ли меня как возможный генетический материал для будущих детей, но в дверь позвонила. Кам Фон открыл нам плавным движением и вернулся на завершающий аккорд. Потом поклонился и сказал:
— Как я, хорош? Отец сказал:,
— Вы на час раньше. Кам успокоил его:
— Не волнуйся, я их трудоустрою. Айда на кухню!
— Стоп, мы же пришли в гости!
— А у меня были домработники, но сегодня я их уволил.
— Почему? — поинтересовалась Кейтлин.
— Засек за едой.
Кам обвел рукой сотни незаконченных закусок.
— Вот. Сделайте парочку канапе, пока мы с Джимом позанимаемся.
Мы встали к рабочему столу, пытаясь понять, как быть со всеми этими сырами и овощами. Рядом с телефоном стоял ноутбук. Мы обрадовались и ввели «канапе» в гуглевский поиск картинок. Среди десятков порнографических снимков затерялось несколько ретробутербродов из пятидесятых годов.
— У нас есть редис? — спросила Кейтлин.
— Да, но редис никто не любит.
— Ясное дело. Не думаю, что хоть кто-нибудь за всю историю человечества однажды сел и сказал себе: «Ах, как мне хочется съесть вкусную хрустящую редиску!»
Мы посидели в чате про редиски. Скукотища. Кейтлин продолжала свою гневную проповедь.
— Морковкам по жизни не надо напрягаться! Будь они не апельсинового цвета, их бы уже давно забыли. — Она заговорила морковным голосом: — «Привет, я морковь и я совершенно безвкусная, но вы держите меня на кухне, потому что я красивая и единственный оранжевый овощ, который едят сырым. Я презираю вас за вашу слабость!»
— Смотри, диваны-канапе!
Мы с Кейтлин тут же узнали, что диван-канапе — это диван, на котором умещаются только двое.
— Скучно…
Через два клика нас вынесло в веб-кольцо про куннилингус.
— Итан, поехали домой! Дурацкое новоселье!
И тут вошла мама, веселая, будто не помнит о Тиме, разлагающемся в паре футов отсюда.
— Канапешки! Как чудесно! Завязывая передник, она добавила:
— Ты же знаешь, какую зевоту на меня нагоняют эти танцы! Вот что в моем муже мне всегда было непонятно. — Она принялась вырезать из редисок розовые бутоны. — Они с Кам Фоном подали заявку на участие в конкурсе «Фляжка».
«Мы живем незаметной жизнью на периферии; мы стали маргиналами – и существует масса вещей, в которых мы решили не участвовать. Мы хотели тишины – и обрели эту тишину. Мы приехали сюда, покрытые ранами и болячками, с кишками, закрученными в узлы, и уже думали, что когда-нибудь нам удастся опорожнить кишечник. Наши организмы, пропитанные запахом копировальных машин, детского крема и гербовой бумаги, взбунтовались из-за бесконечного стресса, рожденного бессмысленной работой, которую мы выполняли неохотно и за которую нас никто не благодарил.
Первый роман Коупленда, которому удалось превзойти успех двух его легендарных произведений — «Поколения Х» и «Рабов Майкрософта»! Книга, в которой культовый писатель ломает все представления о своем «стиле и почерке» — и дерзко врывается на новую территорию! Как? Красиво!!! «Фирменный коуплендовский юмор, помноженный на весьма необычный сюжет... оригинально и весело!» Village Voice «Невероятный коктейль из насилия, юмора, фантасмагории и пародийной мистики, который буквально валит читателя под стол!» San Francisco Chronicle«Возможно, первая из великих книг третьего тысячелетия!» Kirkus Reviews«Зло, трогательно, умно… и невероятно смешно!» Tribune.
Новый роман от легендарного автора двух «летописей времен» — «Поколения X» начала девяностых и «Рабов „Майкрософта“ — конца девяностых. Какими станут для него двухтысячные?…
Дебютный роман Дугласа Коупленда, выросший из редакционного задания ванкуверского издательства – но в итоге вместо документального исследования получилось произведение, ставшее одним из самых культовых произведений ХХ века. Роман о маргиналах, покидающих свои уютные дома и обустроенные офисы, чтобы начать новую жизнь, наполненную неизведанными ощущениями и свежими эмоциями.
Новый роман культового писателя Дугласа Коупленда.Черный юмор, тонкая ирония, поразительная смесь реального и фантастического.
«Компьютерные» мальчики и девочки. Зануды-«яппи», внезапно решившие покинуть безопасность «родной корпорации» и стать свободными. Но… что такое свобода? Есть ли она вообще? Есть ли она для «рабов „Майкрософта“»?Новая «исповедь поколения» от автора легендарного «Generation Икс». Книга, о которой критики писали: «Эта книга — гимн всем навязчивым песням, телепрограммам, торговым маркам и заголовкам, которые вторгаются в нашу внутреннюю жизнь… Роман этот — больше, чем просто исследование компьютерщиков и компьютерщины».
История рассказывает о трех героях, их мыслях и стремлениях. Первый склоняется ко злу, второй – к добру, ну а третий – простак, жертва их манипуляций. Но он и есть тот, кто свободен создавать самые замысловатые коктейли из добра и зла. Кто, если не он должен получить главенствующую роль в переломе судьбы всего мира. Или же он пожелает утопить себя в пороках и чужой крови? Увы, не все так просто с людьми. Даже боги не в силах властвовать над ними. Человеческие эмоции, чувства и упрямое упорство не дают им стать теми, кем они могли бы быть.
Первая часть из серии "Упадальщики". Большое сюрреалистическое приключение главной героини подано в гротескной форме, однако не лишено подлинного драматизма. История начинается с трагического периода, когда Ромуальде пришлось распрощаться с собственными иллюзиями. В это же время она потеряла единственного дорогого ей человека. «За каждым чудом может скрываться чья-то любовь», – говорил её отец. Познавшей чудо Ромуальде предстояло найти любовь. Содержит нецензурную брань.
После двух лет в Европе Флориан приехал в Нью-Йорк, но быстро разочаровался и вернулся в Берлин — ведь только в Европе нового тысячелетия жизнь обещает ему приключения и, возможно, шанс стать полезным. На Западе для него не оставалось ничего, кроме скуки и жестокости.
Конечно, роман не совсем отвечает целям и задачам Конкурса «В каждом рисунке — солнце». Если оценивать по 5-и бальной оценке именно — соответствие романа целям конкурса — то оценка будет низкой. И всё же следует поставить Вам высшую оценку в 10 балов за Ваш сильный литературный язык. Чувствуется рука зрелого мастера.
Роман, в котором человеколюбие и дружба превращают диссидента в патриота. В патриота своей собственной, придуманной страны. Страна эта возникает в одном российском городке неожиданно для всех — и для потенциальных её граждан в том числе, — и занимает всего-навсего четыре этажа студенческого общежития. Когда друг Ислама Хасанова и его сосед по комнате в общежитии, эстонский студент по имени Яно, попадает в беду и получает психологическую травму, Ислам решает ему помочь. В социум современной России Яно больше не вписывается и ему светит одна дорога — обратно, на родину.
