Джентльмены - [107]
Как бы то ни было, после Пасхи семьдесят пятого года Лео вернулся на Хурнсгатан отдохнувшим, вдохновленным и уравновешенным. Словно побывав на очень хорошем курорте, он снова обрел радость жизни, желание писать, желание оставить после себя след.
По собственной инициативе Лео несколько раз встречался с Эвой Эльд, инженю этой пьесы, со временем превратившейся в крепкую, рассудительную учительницу младших классов, живущую строго по расписанию, в котором некоторое ограниченное время отводилось и эросу. Этого времени вполне хватало старому любовнику Лео. Позже Эва отмечала, что в тот период Лео производил впечатление как нельзя более здравого человека.
Но так продолжалось недолго. Жестокая судьба не выпускала Лео из виду и однажды ночью направила его по ложному, опасному пути.
Посреди ночи раздался звонок в дверь. Лео не знал, который по счету сигнал разбудил его окончательно: все было словно в тумане, заспанный, он пошел на пронзительный звук. Лео был один, Генри уехал на съемки в Сконе.
Увидев за стеклянной дверью расплывчатый силуэт мужчины в пальто и шляпе, Лео спросил, что ему угодно. Эдвард Хогарт раздраженно пробормотал свое имя, и Лео открыл дверь. У вошедшего был усталый, изможденный вид, он поставил свой портфель на стул в прихожей, заявив, что не будет тратить время на извинения: дело очень важное, изложить его следует как можно короче.
Кое-как одевшись и отметив, что на часах немногим больше четырех, Лео вернулся к гостю, предложив ему присесть, однако тот отказался. Словно забыв на время о безотлагательном деле, Эдвард Хогарт бродил по квартире, по салонам и коридорам, заглянул в бильярдную, где некогда жила бабушка Лео. Хозяин следовал за гостем, совершенно сбитый с толку. Эдвард Хогарт бормотал и посмеивался старым воспоминаниям, и Лео стало казаться, что тот сошел с ума.
В квартире было холодно, Лео мерз: тело еще хранило тепло постели, но вскоре его охватила легкая дрожь едва проснувшегося любопытства. Старик наконец вернулся в холл, где стоял черный портфель.
Внизу ждет такси, сказал Хогарт, времени на разговор мало. Открыв портфель, он принялся перебирать бумаги и досье, попутно извиняясь за то, что «все в таком беспорядке», пока не нашел папку бумаг, схваченных резиновой тесьмой. Лео предстояло хранить эти бумаги у себя, но для начала ознакомиться с их содержанием, это важная информация. Возможно, она окажется для него полезной. Что-то может произойти. Что именно — этого он не хотел говорить. Может быть, все это фантазии и иллюзии, старики часто волнуются по пустякам.
Эдвард Хогарт засмеялся — звучал этот смех все же несколько безумно, — и Лео ничего не оставалось, кроме как взять бумаги, молча кивнув. С момента приветственного рукопожатия Лео лишь кивал и слушал. В самом рукопожатии тоже было нечто странное. Исполненное сосредоточенности, оно продлилось секундой больше, чем обычно, — ничтожная секунда, все же намекнувшая, что старик словно бы прощается с кем-то, кому предстоит далекое путешествие.
Наконец Хогарт сказал, что полагается на Лео. Впервые за долгое, долгое время Лео услышал, что на него полагаются. После этого Эдвард Хогарт вышел и отправился к ждущему его такси.
Все тот же управляющий проводил Лео к тому же столику, удаленному от прочих, в ресторане «Зальцерс». На этот раз Стене Форман почти наполнил окурками пепельницу в нетерпеливом ожидании. С трудом скрывая возбуждение, он выдвинул стул, протянул потную руку и с хитрой миной облокотился на стол. Лео проделал отличную работу, Стене был рад снова угостить его обедом.
За обильной трапезой с вином и коньяком к кофе Лео спокойно, преувеличенно спокойно рассказал о произошедшем. Он возвращался к некоторым эпизодам, дополняя упущенное, снова успокаивался и наконец добрался до той удивительной ночи после Пасхи, когда Эдвард Хогарт передал ему кипу бумаг, словно секретное досье в плохом триллере.
По мнению Стене, все это было очень похоже на Эдварда Хогарта. Этот старик знает себе цену, у него репутация самодостаточного человека. О чем здесь идет речь — о мании преследования, о галлюцинациях или о чем-то другом, — этого никто не может сказать. Эдвард Хогарт делал свое дело, а такое может кого угодно сбить с толку.
Было бы нелишним, по меньшей мере, намекнуть уже сейчас, о чем шла речь в этом деле. Досье с отпечатанными под копирку листами, которое Лео Морган получил той загадочной ночью, содержало спешно отобранные самим Хогартом фрагменты его огромной работы, призванные лишь обозначить некоторые из направлений.
«Дело Хогарта», как впоследствии называли эту историю в кругах посвященных, уходило корнями в далекое прошлое. Фирма «Северин и Компания» — металлообрабатывающее предприятие, сыгравшее одну из главных ролей в этой драме, — в двадцатые годы было переименовано в ОАО «Северин Финмеканиска» и переместилось в новые, по тем временам очень современно оборудованные помещения в Хаммарбю, неподалеку от канала Сикла. Хогарт уделил большое внимание личности и карьере директора Германа Северина и статусу шведской индустрии точной механики в двадцатые годы. Было бы излишне приводить здесь детальный рассказ об этом, работа заняла у Хогарта несколько лет и была напичкана фактами и статистикой.
Сюжет написанного Класом Эстергреном двадцать пять лет спустя романа «Гангстеры» берет начало там, где заканчивается история «Джентльменов». Головокружительное повествование о самообмане, который разлучает и сводит людей, о роковой встрече в Вене, о глухой деревне, избавленной от электрических проводов и беспроводного Интернета, о нелегальной торговле оружием, о розе под названием Fleur de mal цветущей поздно, но щедро. Этот рассказ переносит нас из семидесятых годов в современность, которая, наконец, дает понять, что же произошло тогда — или, наоборот, создает новые иллюзии.
Сана Валиулина родилась в Таллинне (1964), закончила МГУ, с 1989 года живет в Амстердаме. Автор книг на голландском – автобиографического романа «Крест» (2000), сборника повестей «Ниоткуда с любовью», романа «Дидар и Фарук» (2006), номинированного на литературную премию «Libris» и переведенного на немецкий, и романа «Сто лет уюта» (2009). Новый роман «Не боюсь Синей Бороды» (2015) был написан одновременно по-голландски и по-русски. Вышедший в 2016-м сборник эссе «Зимние ливни» был удостоен престижной литературной премии «Jan Hanlo Essayprijs». Роман «Не боюсь Синей Бороды» – о поколении «детей Брежнева», чье детство и взросление пришлось на эпоху застоя, – сшит из четырех пространств, четырех времен.
Hе зовут? — сказал Пан, далеко выплюнув полупрожеванный фильтр от «Лаки Страйк». — И не позовут. Сергей пригладил волосы. Этот жест ему очень не шел — он только подчеркивал глубокие залысины и начинающую уже проявляться плешь. — А и пес с ними. Масляные плошки на столе чадили, потрескивая; они с трудом разгоняли полумрак в большой зале, хотя стол был длинный, и плошек было много. Много было и прочего — еды на глянцевых кривобоких блюдах и тарелках, странных людей, громко чавкающих, давящихся, кромсающих огромными ножами цельные зажаренные туши… Их тут было не меньше полусотни — этих странных, мелкопоместных, через одного даже безземельных; и каждый мнил себя меломаном и тонким ценителем поэзии, хотя редко кто мог связно сказать два слова между стаканами.
Сборник словацкого писателя-реалиста Петера Илемницкого (1901—1949) составили произведения, посвященные рабочему классу и крестьянству Чехословакии («Поле невспаханное» и «Кусок сахару») и Словацкому Национальному восстанию («Хроника»).
Пути девятнадцатилетних студентов Джима и Евы впервые пересекаются в 1958 году. Он идет на занятия, она едет мимо на велосипеде. Если бы не гвоздь, случайно оказавшийся на дороге и проколовший ей колесо… Лора Барнетт предлагает читателю три версии того, что может произойти с Евой и Джимом. Вместе с героями мы совершим три разных путешествия длиной в жизнь, перенесемся из Кембриджа пятидесятых в современный Лондон, побываем в Нью-Йорке и Корнуолле, поживем в Париже, Риме и Лос-Анджелесе. На наших глазах Ева и Джим будут взрослеть, сражаться с кризисом среднего возраста, женить и выдавать замуж детей, стареть, радоваться успехам и горевать о неудачах.
«Сука» в названии означает в первую очередь самку собаки – существо, которое выросло в будке и отлично умеет хранить верность и рвать врага зубами. Но сука – и девушка Дана, солдат армии Страны, которая участвует в отвратительной гражданской войне, и сама эта война, и эта страна… Книга Марии Лабыч – не только о ненависти, но и о том, как важно оставаться человеком. Содержит нецензурную брань!
«Суд закончился. Место под солнцем ожидаемо сдвинулось к периферии, и, шагнув из здания суда в майский вечер, Киш не мог не отметить, как выросла его тень — метра на полтора. …Они расстались год назад и с тех пор не виделись; вещи тогда же были мирно подарены друг другу, и вот внезапно его настиг этот иск — о разделе общих воспоминаний. Такого от Варвары он не ожидал…».