Джентльменами не рождаются, или Секреты воспитания мальчиков - [23]

Кроме того, сын наблюдает и то, как мать относится к себе самой, насколько она себя любит и ценит, насколько бережет. Эти наблюдения являются основой его понимания того, как человеку следует относиться к себе, а еще формируют у мальчика представление о том уровне комфорта, который в будущем он должен обеспечить своей жене (и матери, кстати, тоже). Поэтому мамам, которые всегда говорили: «Мне ничего не надо. Кушай сам, сынок», в старости ничего и не предлагают. Если ваш трехлетний малыш угощает вас шоколадкой, откусите хоть маленький кусочек и обязательно поблагодарите, это куда более здоровая модель, чем отказываться буквально от всего в его пользу, а затем в будущем упрекать сына в этом.

И поэтому, мамы, не жертвуйте собой ради счастья сына! Не заваливайте его лучшими кусками, не отказывайтесь от брака с любимым человеком, потому что «мальчик не примет другого мужчину», не живите на работе только лишь затем, чтобы купить сыночку телефон покруче. Тут дело даже не в том, что он, неблагодарный, не оценит. Хотя и не оценит тоже, если не приучен ценить чужой труд, эмоции, здоровье. Дело в том, что рано или поздно мы начинаем ненавидеть того, кому принесли в жертву себя, как говорил Бернард Шоу.

Что такое «эдипальный возраст»?

Пережив кризис трех лет, ребенок в возрасте 5–6 лет вступает в следующий сложный жизненный этап: так называемый эдипальный период. Это тот возраст, когда мальчик начинает воспринимать себя как маленького мужчину и во всем копирует отца (при этом он очень нуждается в любви мамы). В этом возрасте мальчики ревнуют маму к папе и (по-детски, конечно!) воспринимают родителя противоположного пола как объект любви. Вы наверняка слышали истории о том, как мальчики заявляют, что вырастут и женятся на маме.

Миф об Эдипе гласит, что он убил, сам того не зная, своего отца Лая и женился, опять же не подозревая об этом, на его вдове – собственной матери Иокасте. Отношение к подобному сценарию можно сформулировать как ужас перед неприемлемым. Даже миф утверждает, что сотворил такое Эдип исключительно по недоразумению, не ведая, кто на самом деле перед ним.

Однако психоаналитики, описывая так называемый эдипальный период жизни ребенка, не подразумевают, конечно, буквального намерения убийства отца и занятия его места в отношении матери – имеется в виду лишь желание сына получить права, полномочия и положение «царя» в доме, а в сердце матери добиться безраздельно главенствующего положения.

И это – единственное сражение, которое он в жизни просто обязан проиграть, иначе, если мальчик добьется чего хотел, его родительская семья распадется, а собственную ему создать будет крайне проблематично. Вытеснив отца с семейного «Олимпа» и из сердца матери, мальчик создает ситуацию, в которой супруги вынужденно разводятся – не юридически, так морально: мама любит только сына, отец остается «не при делах». Но цену за это придется платить слишком дорогую: потеря отцовской поддержки, отсутствие возможности получить через него «пропуск» в мир мужчин и фиксация на женском мире мамы, жесткая привязка к матери и попытка в любой своей девушке найти мать (что, конечно же, невозможно и чревато сексуальными проблемами: даже если он найдет идеально похожую, рано или поздно обнаружится, что секс с ней вызывает неприятие: ведь с мамой-то не спят…). Да еще и мать донимает фразой: «Я отдала тебе всю жизнь», что означает лишь одно: сын у нее в долгу, причем в неоплатном. А «по долгу» любить невозможно, любовь – чувство исключительно добровольное. Следовательно, отношения с мамой как единственно вроде бы близким человеком также рано или поздно оказываются отравленными. С какой стороны ни посмотри – ловушка, не зря царь Эдип так страдал, что даже ослепил себя и ушел в добровольное изгнание – жизнь с подобной «победой» становится действительно невыносимой.

Но каким же волшебным образом маленькому 5—6-летнему ребенку удается перевернуть семью с ног на голову, занять место «на троне» и заставить мать любить лишь его одного? На самом деле причина не в нем самом, конечно же, а в родителях, допускающих подобную ситуацию, внутренне к ней готовых и просто использующих ребенка как удобный предлог: «Это он тебя не воспринимает». – «Нет, это ты его так настраиваешь, это он не может без меня обойтись, – нет, это ты не уделяешь ему достаточно внимания». Такой диалог в разных вариациях – явление обычное в любой проблемной семье, в которой взрослые негласно договорились спрятаться за ребенка, как за ширму, мол, это из-за него, это ради него, и так далее. В результате мать, недовольная мужем и психологически готовая с ним расстаться, делает это «ради сына» – ведь муж не так его воспитывает, унижает и вообще вредит мальчику своим «тлетворным влиянием». Либо, как вариант, мужчина, не готовый ко все усложняющейся с годами роли отца и мужа, находит наконец удобный предлог для бегства из семьи: «Они меня выжили, я им не нужен».

В доме, где отношения между взрослыми здоровые и крепкие, подобные проблемы вообще не актуализируются: попытки ребенка «примерить корону» с юмором или тактично отвергаются и папой, и мамой, ребенку вовремя и доходчиво объясняют, что именно мама и папа – пара, а он – их производная и что у него в будущем появится своя собственная семья, где он будет счастлив так же, как папа счастлив с мамой. В семье со здоровыми отношениями отец не станет жестко пресекать подобные поползновения сына, отнесется к этому возрастному периоду с пониманием, поможет ребенку справиться с эмоциями, а не подавит их силой. А значит, не настроит против себя ни ребенка чрезмерной жесткостью, ни жену жестоким подавлением малыша, которого она инстинктивно ринется защищать и тем самым войдет с мужем в противоборство, когда семейный расклад «он + она + ребенок» преобразуется в расклад «она + ребенок» против «него».