Джентльмен - [7]
Явление десятое
Люба. Une toute petite ariette, cher monsieur, mais je vous prie.
Сакарди (показывая на горло рукой, с сильным итальянским акцентом). Je suis enroue, mademoiselle… Ни один нот…
Люба. Ха-ха-ха… По-русски… encore quelques mots.
Сакарди. Я лублу Москва, хорошенкия дама и барышниа.
Голоса. Ravissant! monsieur Sacardi! Vous etes si aimable. Chantez donc, un peu… Pour moi votre fotographie. Ах, божественный!..
Рыдлов (Лебедынцеву). Егор Егорович, пусть он поет. Чего ломается. Получит отдельно, хочет деньгами, хочет кубок ему в бенефис поднесу.
Лебедынцев (ворчит). Уж и то эту прорву по горло засыпали. Illustrissime, signore, uno momento. (Уходит за Сакарди.)
Остергаузен (подойдя к Любе). Любовь Денисовна!
Люба. Что, граф?
Остергаузен (значительно). До свиданья. (Уходит.)
Рыдлов. Где же Кэтт? Люба, ты ее не видала?
Люба. Ах, милый, сам теперь за ней смотри.
Барышни хохочут. Входит Кэтт в белом роскошном платье.
Явление одиннадцатое
Кэтт. Я уговорила Sacardi. Он сейчас будет петь. Ах, какой смешной…
Рыдлов (млея). Кто же устоит?..
Кэтт (протягивая ему руку для поцелуя, но не глядя на него). Не успела я выйти замуж, уж за мною ухаживают. У Сакарди совсем особенные глаза сегодня, совсем не такие… Ужасно смешно. Я убежала от тетиных нотаций… Увидела меня с ним, нахмурила брови и величественно поплыла ко мне.
Рыдлов. Теперь уж не тетенька, а я ваш судья.
Кэтт. И ничего не страшно.
Чечков (подходя). А как сказано: «Жена да убоится…»
Кэтт. И убоюсь, когда будет страшно, а теперь мне пока весело. Какая досада, что теперь не справляют девичников, правда, mesdames?
Барышни (восторженно подвизгивая). Ах, правда, правда!
Люба. Я перед своей свадьбой справлю.
Рыдлов. Какой свадьбой?
Люба. Я, Плюшка, делаю партию получше, чем бедненькая Кэтт. У меня на карете будет коронка с девятью зубчиками, и с вами, почетными гражданами, еще неизвестно, буду ли я кланяться.
Кэтт. Люба! Это что за новости? Решено?
Люба. Чуть руки мне сейчас не оторвал, так и думаю — решено. Пальцы хрустнули. Завтра будет просить моей руки у маменьки. Сегодня, говорит, поздно. Это делается, говорит, по утрам. Правила, душка!
Кэтт. Видите, Ларя…
Из беседки выходит Остужев.
(Вздрогнув, но сейчас же овладев собой, слегка вскрикивает.) А!
Остужев. Не ждали?
Кэтт. Откуда вы? С неба свалились!
Рыдлов (с воплем восторга кидаясь к нему). Друг! Вот, действительно, дорогой подарок! Какое счастье…
Остужев. Ну, поздравляю, маркиз. Вас, Екатерина Вадимовна, тоже прикажете поздравить?
Кэтт. Освобождаю от этой церемонии.
Рыдлов. Друг, а сколько у меня накопилось литературного материала!
Остужев. Вот теперь твой литературный материал. Постарайся в нем разобраться. А теперь вели честь честью шампанского.
Рыдлов. Эй! шампанского!
За сценой пение «La donna е mobile». Люба и барышни кидаются туда.
Эмма Леопольдовна. Вокруг вас, Ларион Денисович, теперь любовь и дружба. Вы счастливы как рыба в воде.
Рыдлов. Именно! Эй, шампанского!
Остужев (Кэтт). La donna е mobile… Правда?
Кэтт (пожав плечами). А хоть бы и правда?
Подают шампанское.
Занавес
ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ
Маленькая гостиная-будуар у Рыдловых. Три двери. Вся сцена заставлена изящной мебелью последней моды. Прошло полгода с первого действия.
Явление первое
На сцене Кэтт и графиня Люба.
Кэтт (ходит по комнате). И тебе не скучно?
Люба. Пока нет. Меня муж очень интересует: совсем правильный, как часы. Лег — значит спать, улыбнется — значит сейчас меня целовать. Но умен, ужасно умен. Книгу написал, да не то что твой Ларька: выпустил свою «Бездну» и продает по шести гривен. При своем-то богатстве! Мой граф напечатал всего 120 экземпляров, бумага как мрамор и книга называется: «Утренние размышления графа Остергаузена». Только очень важным лицам роздал, всего три экземпляра. Они у него по номерам. Теперь надеется место получить по благотворительной части. Вот хлопот мне будет да церемоний всяких. Прямо съест, ведь он требовательный.
Кэтт. Ого! уже требовательный.
Люба. Да ведь он как-то молча. Огорчится и молчит. Я к нему и так и этак. Молчит и вздыхает. Разве уж на третий день скажет: «Знаешь, я очень страдал!» — Что, милый, чем? — «Я был очень огорчен». И отчитает. Ты как думаешь провести лето?
Кэтт (пожав плечами). Как Ларион Денисович решит.
Люба. Послушай, Кэтт, зачем ты зовешь мужа Ларион Денисович?
Кэтт. А как прикажешь? Ларя? Illarion?
Люба. Нет, ты придумай как-нибудь сама. Ведь это совсем не нужно, чтобы было похоже. Я мужа зову Риц. Правда красиво?
Кэтт (с гримасой). На чей вкус. Но Риц похоже на Фриц, Фриц — Фридрих. А как же мне окрестить мужа?
Люба. Я его звала Плюшка. Он толстый был такой мальчиком, и когда садился, всегда как-то грузно — плюх! Ну вот и Плюшка!
Кэтт. Хорошо. Я ему предложу.
Люба. Нет, ведь для тебя это не годится. Ах, Риц!
Входит граф Остергаузен.
Явление второе
Остергаузен. Здравствуйте, Екатерина Вадимовна. Bonjour, komtesse.
Люба. Bonjour, comte. Как ваше настроение?
Остергаузен. Восхитительно. Я получил приятное известие. Меня представили. (Улыбается.)
Люба, подмигнув Кэтт, поднимает голову.
Люба. Что ж ты? Улыбнулся, а не целуешь?
Остергаузен (внезапно омрачился). Графиня, пора ехать.
Признаться своему лучшему другу, что вы любовник его дочери — дело очень деликатное. А если он к тому же крестный отец мафии — то и очень опасное…У Этьена, адвоката и лучшего друга мафиозо Карлоса, день не заладился с утра: у него роман с дочерью Карлоса, которая хочет за него замуж, а он небезосновательно боится, что Карлос об этом узнает и не так поймет… У него в ванной протечка — и залита квартира соседа снизу, буддиста… А главное — с утра является Карлос, который назначил квартиру Этьена местом для передачи продажному полицейскому крупной взятки… Деньги, мафия, полиция, любовь, предательство… Путаница и комические ситуации, разрешающиеся самым неожиданным образом.
Французская комедия положений в лучших традициях с элементами театра абсурда. Сорокалетний Ален Боман женат на Натали, которая стареет в семь раз быстрее него, но сама не замечает этого. Неспособный вынести жизни с женщиной, которая годится ему в бабушки, Ален Боман предлагает Эрве, работающему в его компании стажером, позаботиться о жене. Эрве, который видит в Натали не бабушку, а молодую привлекательную тридцатипятилетнюю женщину, охотно соглашается. Сколько лет на самом деле Натали? Или рутина супружеской жизни в свела Алена Бомона с ума? Или это галлюцинации мужа, который не может объективно оценить свою жену? Автор — Себастьян Тьери, которого критики называют новой звездой французской драматургии.
Двое людей, Он и Она, встречаются через равные промежутки времени, любят друг друга. Но расстаться со своими прежними семьями не могут, или не хотят. Перед нами проходят 30 лет их жизни и редких встреч в разных городах и странах. И именно этот срез, тридцатилетний срез жизни нашей страны, стань он предметом исследования драматурга и режиссера, мог бы вытянуть пьесу на самый высокий уровень.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Простая деревенская девушка Диана неожиданно для себя узнает, что она – незаконнорожденная дочь знатного герцога, который, умирая, завещал ей титул и владения. Все бы ничего, но законнорожденная племянница герцога Теодора не намерена просто так уступать несправедливо завещанное Диане. Но той суждено не только вкусить сладость дворянской жизни, но полюбить прекрасного аристократа, который, на удивление самой Диане, отвечает ей взаимностью.
В одном только первом акте «Виндзорских проказниц», — писал в 1873 году Энгельс Марксу, — больше жизни и движения, чем во всей немецкой литературе.