Джентльмен-капитан - [7]
Я приготовился к взрыву материнского высокомерия, её лицо стремительно наливалось пламенем. Две темы, и только две, неизменно вызывали такую реакцию.
Первой была казнь светлой памяти короля Карла I, святого великомученика, в честь которого она зажигала немыслимое количество свечей в каждую годовщину его рождения, смерти и в некоторые другие дни года, связанные с этой священной персоной.
Вторым был её свёкор, мой дед и тёзка Мэтью Квинтон, восьмой граф Рейвенсден. Он находился сейчас здесь, за её спиной. Огромный портрет, написанный на восьмидесятый день рождения графа самим Ван Дейком, висел на восточной стене просторного зала точно за спинкой кресла графини — чтобы она могла есть, ни разу не взглянув в лицо старику. Вот он, облаченный в нагрудник и подбоченившийся в попытке выглядеть на сорок лет моложе, безнадёжно проваленной благодаря раздутому самолюбию: он нанял величайшего художника тех времён, безошибочно подметившего каждую морщинку. Этот человек покорял моря с Дрейком, Хокинсом, Рэйли и им подобными, был любимцем лондонской черни и завоевал сердце самой королевы Бесс, легенды о нём все детские годы вколачивали мне в голову.
Матушка, не принимавшая участия во вколачивании, набрала в грудь воздуха и произнесла:
— Дед Мэтью был простым пиратом, его безумные затеи почти разорили и уничтожили род Квинтонов.
Корнелия храбро перебила её:
— Миледи. Баркок подаёт знаки. Думаю, это ревеневый фул.
Вдовствующая графиня опомнилась. Не следовало обсуждать при слугах людей выше них по положению, даже если речь идёт о давно почившем хозяине, которому Баркок служил сорок лет и которого от всей души презирал и считал беспутным и нечестивым бездельником. Пока подавали отвратительно жидкий ревеневый фул, я попытался увести Корнелиса на более мирную территорию.
— Король старается оставить в прошлом ссоры минувших злосчастных времён. Наши прежние разногласия следует забыть и больше не помышлять о них. Примирение — вот наше кредо: кавалеры и круглоголовые, все служат вместе, все верны королю и Англии.
Матушка неодобрительно фыркнула, но поскольку короли были непогрешимы в её глазах, предметом немилости мог оказаться ревеневый фул, а не Карл II.
— Конечно, некоторые из служивших Кромвелю и прочим были осуждены…
— Цареубийцы, да гниют в аду подписавшие смертный приговор святому королю–мученику! — воскликнула матушка, опасно близкая к тому, чтобы заговорить на обе ненавистные темы за время одного десерта.
— И осуждены, несомненно, заслуженно, — гладко подытожил я, кланяясь матери. — Но король обязан своим троном таким, как Монтегю и генерал Монк, ныне герцог Альбемарль. Ты же помнишь, как это было, брат.
Мне живо вспомнилась мансарда дома Ван–дер–Эйде в Веере в апрельский день без малого два года назад. Корнелия спит в кровати рядом со мной, обнажённая, как модели Рубенса, её длинные каштановые волосы чувственно рассыпались по подушке. Нет нужды вставать. Никогда не было — для нищего младшего брата изгнанного предателя. И вот большой колокол в соборе Веере начал звонить, медленно, потом всё быстрее. Пушки выстрелили с нескольких кораблей ниже по Веерсе–Мер, а после — с некоторых в гавани. Когда отдалённые радостные возгласы стали приближаться вдоль пристани под нашим окном, я встал и натянул штаны. Толпа людей бежала, кричала и танцевала: англичане, шотландцы, ирландцы и голландцы — все буйно радовались вместе. Корнелия проснулась, завернулась в покрывало и встала со мной у окна. Я узнал нескольких таких же, как мы, изгнанников. Сэр Питер Харкорт, имевший до войны две тысячи дохода в год, поливал слабым пивом грязное лицо и лохмотья последней рубашки. Седой Сталлард, бывший когда–то настоятелем собора и приходившийся братом виконту, тянул протестующую девицу из трактира и восторженно задирал ей юбки. Я взывал о новостях, но не мог быть услышан. Толпа текла мимо, кто–то в сторону церкви, другие к башне Кампвеере на берегу. Тут я увидел Корнелиса. Его корабль стоял у пристани, почти под самым нашим окном, крайний из трёх кораблей Ван–дер–Эйде, готовящихся к путешествию в Левант. Корнелис стоял на баке, занимался какой–то проблемой со снастями.
— Английский парламент проголосовал за возвращение короля, Матиас, — прокричал Корнелис, сложив руки рупором. — Генерал Монк заручился поддержкой старой армии Кромвеля, а генерал Монтегю ведёт свой флот в Схевенинген, чтобы перевезти короля Карла. У тебя снова есть страна и дом.
Так завершилось одиннадцатилетнее междуцарствие в Англии, и мы, изгнанники, заполонившие каждый город в Нидерландах и испанской Фландрии, наслаждались собственной, очень личной реставрацией.
Два года спустя за столом в Рейвенсден–Эбби тот самый Корнелис Ван–дер–Эйде медленно кивнул.
— Даже если бы у короля нашлось достаточно офицеров–роялистов для всех кораблей, большинство из них были бы вроде меня: молодые джентльмены–капитаны, едва отличающие один конец корабля от другого, — продолжил я. — Если ему нужны опытные моряки, их следует искать среди людей Кромвеля, ныне людей Монка и Монтегю. Ты лучше меня знаешь, как хороши некоторые из них.
Как бы вы отреагировали на новость о том, что откуда не возьмись появился человек, исполняющий Ваши заветные желания? Дело об этом "шарлатане" сразу приглянулось следователю КГБ СССР Волкову, но он не подозревал, в какую авантюру его занесёт судьба. Будни образцового советского майора разбавились нотками мистики, загадочности и неизвестности. Стоит ли всем нашим желаниям сбываться? Что скрывает в себе "исполнитель желаний" и кто он? Как главный герой проведёт расследование, с чем столкнётся, и какие выводы Волков сделает для себя лично?
В графстве Хэмптоншир, Англия, найден труп молодой девушки Элеонор Тоу. За неделю до смерти ее видели в последний раз неподалеку от деревни Уокерли, у озера, возле которого обнаружились странные следы. Они глубоко впечатались в землю и не были похожи на следы какого-либо зверя или человека. Тут же по деревне распространилась легенда о «Девонширском Дьяволе», берущая свое начало из Южного Девона. За расследование убийства берется доктор психологии, член Лондонского королевского общества сэр Валентайн Аттвуд, а также его друг-инспектор Скотленд-Ярда сэр Гален Гилмор.
Захватывающий саспенс-роман с участием тайной группы, которая хочет вызвать Армагеддон, Линия Розабал - это бестселлер Ашвина Санги. Когда на том месте, где должен был лежать экземпляр "Махабхараты", обнаруживается таинственная картонная коробка, библиотекарь открывает ее и с криком падает без сознания на пол. Перемещаясь по всему миру и охватывая несколько временных линий, история переходит к секретной группе под названием Лашкар-и-Талаташар, чья повестка дня проста: они хотят начать сам Армагеддон.
Тени грехов прошлого опутывают их, словно Гордиев узел. А потому все попытки его одоления обречены на провал и поражение, ведь в этом случае им приходиться бороться с самими собой. Пока не сверкнёт лезвие… 1 место на конкурсе СД-1 журнал «Смена» № 11 за 2013 г.
Действие романа Пришелец из Нарбонны происходит в Испании в конце XV века, во времена преследования испанской инквизицией крещеных евреев.«Эпоха осады Гранады, когда Испания впервые осознает свою мощь, а еврейская община оказывается у края пропасти. Когда привычный мир начинает рушиться, когда доносительство становится обыденным делом, когда в сердца детей закрадываются сомнения в своих отцах и матерях (и далеко не всегда беспричинно), когда для того, чтобы утешить ведомого на костер криком „Мир тебе, еврей“ требуется величайшее мужество.».
Неожиданный великолепный подарок для поклонников Агаты Кристи. Детектив с личным участием великой писательницы. Автор не только полностью погружает читателя в мир эпохи, но и создает тонкий правдивый портрет королевы детектива. Днем она больничная аптекарша миссис Маллоуэн, а после работы — знаменитая Агата Кристи. Вот-вот состоится громкая премьера спектакля по ее «Десяти негритятам» — в Лондоне 1942 года, под беспощадными бомбежками. И именно в эти дни совершает свои преступления жестокий убийца женщин, которого сравнивают с самим Джеком-Потрошителем.
Лорд Люсьен Сен-Клер, герой войны с Наполеоном, красавец, щеголь и покоритель женщин, легко вскружил голову подопечной лорда Карлайна, прекрасной мисс Грейс Хетерингтон. Но и Сен-Клер был покорен красотой девушки, ее прямодушием и искренностью. Впрочем, у него не было серьезных намерений в отношении Грейс, разве что добавить ее в качестве интересного экземпляра к его донжуанскому списку. Судьбе было угодно, чтобы ночью Люсьен по ошибке попал в спальню Грейс, и в самый неподходящий момент туда же заглянула леди Карлайн.
Гейбриел Фолкнер, герой войны, аристократ и красавец, неожиданно для себя унаследовал графский титул, огромные капиталы и… трех незамужних дочерей прежнего графа. Взвесив все за и против, новоиспеченный граф Уэстборн решает жениться на одной из них. Девицы, однако, отказывают ему. Более того, младшие сбежали из родового поместья, а старшая, леди Диана, без его разрешения явилась в Лондон. Гейбриел понимает, почему три его подопечные повели себя таким образом. Причина — в его прошлом. И вдруг Диана неожиданно соглашается стать его женой.
Ханна Мэллой, выросшая в богатой респектабельной семье, оказалась на улице, где не было не только комфортабельных отелей и шикарных магазинов, но и даже булыжных мостовых с аккуратными тротуарами и уличным освещением. Однако привел сюда девушку не злой рок, а непокорный нрав — она сбежала из-под венца, покинув буквально у алтаря ненавистного жениха, выбранного отцом, чтобы упрочить и без того процветающий семейный бизнес. Понимая, что отец не сдастся и наймет лучших сыщиков, чтобы вернуть беглую дочь, Ханна решает вступить в фиктивный брак.
Заключительная часть трилогии – «Черный тополь» – повествует о сибирской деревне двадцатых годов, о периоде Великой Отечественной войны и первых послевоенных годах.