Дженни - [11]

— …чувство юмора. Брэйди нормальный парень. Они еще подружатся…

Дальше разговор шел на английском, и прислушиваться не было смысла. Прикрыв плотнее дверь, я собрала вещички и отправилась в ванную. Закрыла дверь в комнату Брэйди на защелку и пустила воду. Приводя себя в порядок после долгой дороги, я думала о чувстве юмора моего новоявленного родственничка. И должна вам сказать, что его нетонкий намек с розовым цветом вовсе не казался мне, ах какой удачной шуткой. И смешно мне тоже не было. Было досадно. Я, конечно, понимала, что наше внезапное вторжение в его жизнь особого восторга вызвать не могло, но можно хотя бы проявить простую вежливость. Я не собиралась путаться у него под ногами, приставать с просьбами, разговорами и вообще портить парню существование. Зачем же было, даже ни разу меня не увидев, делать нелестные выводы о моих умственных способностях, исходя только из того, что у меня светлые волосы. Проще говоря, не люблю, когда из меня делают дуру. Эх, если бы не вынужденная немота, я б показала братику каково это: снисходительно подкалывать симпатичную светленькую девчонку, не ожидая услышать мало-мальски остроумный ответ, и вдруг получить от нее хорошенькую шпильку в задницу. С моим английским зубками сверкнуть не получится. Только еще раз докажу насколько в самом деле нехороши у меня дела с головой. Даже не хочу думать, как по-дурацки я буду выглядеть. Кстати о «выглядеть». Если не получится показать, что в голове у меня не пусто, почему бы не зайти с другой стороны и не прикинуться полной идиоткой? Парень хочет видеть блондинку? Он ее получит!

Я с энтузиазмом кинулась рыться в своих вещах. Среди джинс, широких репперских штанов с огромными накладными карманами, свободных футболок и рубашек, затесались в моем гардеробе и другие вещички. Самого жуткого вида обтягивающие мини-шортики серебристого цвета (я приобрела этот ужас, когда ездила в Оренбург за покупками с Валечкой, и долго потом удивлялась сама себе), свободная бледно-зеленая (жаль, что не розовая) блузочка, которая была такого заковыристого фасона, что, не облегая плотно, тем не менее, подчеркивала и даже выставляла напоказ грудь. Натянув этот прикид, я почувствовала себя обитателем зоопарка. Нет, выглядело это все на мне очень даже ничего, просто я никогда не носила столь вызывающих нарядов и теперь косилась на себя в зеркало с некоторой брезгливостью. Но потом оглядела еще раз свою РОЗОВУЮ спальню, и сердце мое преисполнилось решимостью. Откопав, засунутые в дальний угол домашние шлепки (на каблучках!) с пушистыми шариками на полосках серебристой кожи, призванных держать на ногах это безобразие, я почувствовала себя одетой в броню. На этот раз отражение в зеркале определенно радовало. То, что надо. Я была готова к длительным боевым действиям.

Держись, братишка. Ожидая увидеть глупенькую блондинку, ты получишь в родственницы ТУПУЮ. Осталось только расчесаться и слегка накраситься.

Когда через час я появилась на кухне, хлопая ресницами и мило улыбаясь, Вихо и мама уже сидели за столом. Увидев меня, стоящую в дверях, новый мамин муж поперхнулся и зашелся мучительным кашлем. Мама торопливо подала ему стакан с водой и уставилась на меня, закусив губу в слабой попытке удержать улыбку. Довольная произведенным впечатлением, я отправилась к плите наложить себе еды, и с полной тарелкой устроилась за столом. Вихо, наконец, смог перевести дух и вытирая тыльной стороной ладони, выступившие на глазах слезы, сказал маме:

— Вот видишь, Полина. Они договорятся.

***

Была глубокая ночь. Из приоткрытого окна в комнату проникал прохладный воздух. В нем ощущались запахи смолы, зеленой хвои и еще какие-то неопределимые для меня ароматы близкого леса. В полной тишине комнаты, разбавляемой только тихим жужжанием работающего процессора, на грани слышимости, я различала шум прибоя, напоминавшего о близости океана. Схожу на берег завтра. Сегодня я так прилипла к компьютеру, что меня едва дозвались на ужин. Наскоро перехватив несколько кусочков, я умчалась обратно в свою комнату и уселась перед монитором. Здесь была хорошая линия интернета. Сам компьютер выглядел не очень презентабельно, но это неважно. Он работал. Да еще как! С обеда и до глубокой ночи я просидела в российских форумах, болтая по-русски с неизвестными мне людьми, нашла в «одноклассниках» Валечку и мы обменялись несколькими совершенно безумными сообщениями. Если бы можно было перевести их из текстового файла в звуковой, то кроме невразумительных визгов, долженствующих обозначать радость от того, что мы нашли друг друга на просторах Инета, смысла бы вы там не обнаружили. Это занятие так увлекло меня, что только часам к двум ночи я почувствовала желание оторваться от монитора и сходить на кухню, чтоб раздобыть какой-нибудь еды. Скудный ужин давал о себе знать. Я скинула дурацкие шлепки, чтобы не клацать каблуками по полу как строевой конь и босиком спустилась на кухню. Есть ночью — не самая лучшая идея, но совсем отказаться от желания чего-нибудь пожевать, сил не было. Можно только попробовать свести вред от этого занятия к минимуму. И я принялась проводить в холодильнике тщательный обыск, выставив наружу попу, обтянутую мини-шортиками. Среди сверточков, баночек, бутылочек и коробочек там обнаружились апельсины. Пойдет. Я взяла сразу два, закрыла дверцу и потянулась к ящику, в котором лежали ложки, вилки и ножи, чтобы выбрать подходящий ножик и почистить фрукты, когда обнаружила, что в комнате не одна.