Джельсомино в стране Лжецов. Повесть-сказка - [33]

— Эй, кто там бросается камнями?

И сразу же в разных местах огромного мрачного здания, на всех этажах стали вылетать одно за другим стекла. Стражники забегали по всем палатам и камерам, думая, что заключенные подняли бунт. Но им пришлось быстро изменить свое мнение. Действительно, все узники проснулись, но казались вполне спокойными: они наслаждались пением Джельсомино.

— Кто это здесь бьет стекла? — закричали стражники.

— Тише вы! — послышалось в ответ со всех сторон. — Дайте послушать песню. Какое нам дело до стекол? Без них даже лучше слышно и воздух чище.

Затем стали разламываться на куски и решетки на окнах: железные прутья ломались как спички, отрывались от оконных рам и, с грохотом упав в ров с водой, шли ко дну.

Когда директор сумасшедшего дома узнал о случившемся, его бросило в дрожь.

— Это от холода, — объяснил он своему секретарю, а сам про себя подумал: «Началось землетрясение».

Он вызвал свою машину и, сказав на ходу, что едет сообщить обо всем министру, удрал к себе на загородную дачу, оставив своих подопечных на произвол судьбы.

«Какой там министр, — думали его подчиненные вне себя от злости, — он просто сбежал, а министр — сплошная отговорка. А мы что же, должны погибать, как мыши в мышеловке? Как бы не так!»

Один за другим — кто в машине, кто пешком — они так быстро скрылись за подъемным мостом, что часовые, стоявшие у ворот, не заметили, как и след их простыл.

Занималась заря. По крышам домов уже скользил бледный луч света. Для Джельсомино рассвет послужил как бы сигналом, который сказал ему: «Пой громче!»

О, если бы вы тогда его слышали! Голос Джельсомино вырвался наружу с такой силой, как вырывается огненная лава из кратера вулкана. Все деревянные двери в сумасшедшем доме разлетались в щепки, а железные настолько погнулись, что уже не походили больше на двери, и все, кто находился за ними взаперти, беспрепятственно выбежали в коридор, прыгая от радости.

Стражники, надсмотрщики, санитары бросились один за другим к выходу и, перебежав через подъемный мост, выскочили на площадь. Все вдруг вспомнили о важных и неотложных делах в городе.

— Мне нужно вымыть мою собаку, то есть кошку, — говорил один.

— Меня пригласили погостить на взморье, — объяснял Другой.

— А я забыл переменить воду красным рыбкам, то есть птичкам. Боюсь, как бы они не передохли.

Все они так привыкли лгать, что не могли просто сознаться, что им страшно.

Вскоре из всего обслуживающего персонала в сумасшедшем доме не осталось никого, кроме голодного кухонного мальчишки. Держа в руке свою кочерыжку, он стоял, разинув рот от удивления, потому что ему совсем не хотелось есть. Впервые в жизни несчастный почувствовал, как, подобно свежему ветру, в голове у него пронеслись заманчивые мысли.

Ромолетта первая из всей палаты заметила, что все надсмотрщики сбежали.

— Чего же мы ждем? Бежим и мы! — сказала она тетушке Кукурузе.

— Это противоречит правилам, — ответила та с достоинством. — Хотя следует заметить, что и сами эти правила достаточно противоречивы. Ну что ж, идем.

Взявшись за руки, они направились к лестнице, по которой уже сломя голову бежали толпы людей. Неразбериха была страшная. Но тетушка Кукуруза и среди тысячи чужих голосов сразу же распознала мяуканье своих котят. Впрочем, и они, семь маленьких учеников Кошки-хромоножки, тотчас признали среди множества людей высоко поднятую голову и строгое лицо своей защитницы. С громким мяуканьем они бросились к тетушке Кукурузе на шею, облепив ее со всех сторон.

— Ну вот, сейчас вернемся к себе домой, — говорила тетушка со слезами на глазах. — Один, два, три, четыре… Все в сборе? Семь, восемь! Один даже лишний.

Конечно, это был добрый Барбос. На руках тетушки Кукурузы хватило места и для него.

Джельсомино на время прервал свое пение и у всех, кто выходил на свободу, спрашивал о Кошке-хромоножке. Но никто не мог дать ему вразумительный ответ. Тогда он, потеряв терпение, громко крикнул:

— Остался ли кто-нибудь там внутри?

— Никого. Там нет ни души, — послышалось в ответ.

— Ну, тогда смотрите.

Он набрал полную грудь воздуха, как это делают водолазы перед погружением в воду, сложил руки рупором, приставил их ко рту, чтобы звук беспрепятственно пошел в нужном ему направлении, и пронзительно крикнул. Будь на Марсе и на Венере жители, обладающие слухом, они, вероятно, услышали бы голос Джельсомино. Достаточно вам сказать, что здание пошатнулось, словно пронесся циклон. Черепицы с крыши и печные трубы смело, как пушинки. Затем, начиная с верхнего этажа, стены накренились, задрожали и со страшным грохотом рухнули вниз, заполняя ров и разбрызгивая воду в разные стороны.

Все это длилось не больше минуты. Это может подтвердить и кухонный мальчишка, который, оставшись внутри даже после бегства заключенных, едва успел вовремя нырнуть из своего окна в воду, переплыть в несколько бросков ров и очутиться на площади, прежде чем за его спиной рухнуло все здание.

По всей площади пронеслось дружное «ура!», и как раз в этот момент взошло солнце, хотя никто не догадался сбегать за ним и позвать: «Поторапливайся, светило, иначе упустишь редкое зрелище».