Джеки Чан. Я счастливый - [133]

Тогда я понял, как зарабатываются деньги. Крохотный стеклянный стаканчик с одним шариком мороженого и тремя плодами личи продавали за два с половиной австралийских доллара, или двадцать гонконгских долларов. Про себя я подумал, что прибыль выходит просто невероятная. Некоторое время я специально накладывал полный стакан мороженого. Потом хозяин все же заметил меня за этим делом и пригрозил увольнением.

До сих пор я нигде не заказываю жареный рис, за исключением проверенных мест, где его готовят прямо на моих глазах. Я знаю, как это блюдо делается в китайских ресторанах за границей: для него используют все оставшиеся продукты, к тому же это блюдо может лежать целую неделю, а когда его все же закажут, то сотрудники ресторана просто его подогреют. Поэтому когда я хочу поесть жареный рис, я прошу сделать его без гороха, креветок и мяса, чтобы мне не могли подсунуть лежалые объедки, а приготовили все заново.

Пока я жил в Австралии, я успел завести много друзей. Коллеги в ресторане часто любили посмеяться со мной, многие говорили, что некоторые посетительницы приходят исключительно из-за меня. Я частенько травил анекдоты, а иногда я настолько увлекался своими рассказами, что все заслушивались и бросали свои дела. Хозяин заведения Ду Юэсян даже как-то наругал меня и попросил не отвлекать сотрудников ресторана в рабочее время.

Тогда я ежедневно трудился до седьмого пота, а вернувшись домой, сразу же засыпал. Папе нравилось такое положение дел, но мама все же заметила, что я подавлен. Неизвестно, сколько бы это еще продолжалось, но однажды я получил телеграмму из Гонконга.

Меня приглашали принял участие в фильме «Новый кулак ярости», который снимал режиссер Ло Вэй. Это был неплохой шанс! Мама открыто поддержала меня, она знала, что я действительно хочу чего-то добиться в киноиндустрии, папа же поставил условие: если за два года у меня так ничего и не получится, то я должен буду окончательно вернуться в Австралию.

Перед моим отъездом хозяин ресторана подарил мне кошелек, в котором лежало десять долларов. На прощание он сказал: «Надеюсь, в будущем ты сможешь положить сюда больше денег». После того как я уехал из Австралии, мама, как и раньше, положила мою фотографию у изголовья кровати и каждый день целовала ее.

К счастью, в этот раз я их не разочаровал.

Новое имя — Чэнлун

Вернувшись вновь в Гонконг, я подписал контракт с кинокомпанией режиссера Ло Вэя, а моим агентом стал Вилли Чан. Они хотели сделать из меня представителя нового поколения звезд кунг-фу, но всех смущало мое имя.

В детстве папа с мамой звали меня А-Пао, Пао-Пао, Шаньдунский Пао… В свое время у папы было прозвище Старый шаньдунец, и меня по аналогии иногда называли Маленьким шаньдунцем. Моим же настоящим именем по паспорту было Чэнь Ганшэн. А когда я поступил в Китайскую драматическую академию, учитель дал мне новое имя, и я стал Юэнь Лоу. А когда из академии выпустился Саммо Хунг, он стал Хун Цзинбао, а я же забрал его старое имя — Юэнь Лун, поэтому под псевдонимом Чан Юэнь я не просто работал постановщиком боев, но и сыграл свои первые главные мужские роли. Когда же я опять вернулся в Гонконг, нужно было как-то обозначить начало нового пути, поэтому шеф посчитал, что мне нужно придумать новое имя.

Ло Вэй нашел одну очень известную писательницу того времени, Пань Людай, которая в итоге и придумала мне имя. Кстати, ее сын тоже был актером, и я как-то сотрудничал с ним на съемочной площадке. Однажды я пришел к ней домой, чтобы выбрать себе имя, и увидел, что у нее на стене висит множество имен с иероглифом «дракон» («лун»). Тогда она спросила, какое я хочу выбрать.

— Твое прошлое имя — Юэнь Лун — не годится, потому что иероглиф «юань» («монета») созвучен иероглифу «круглый, законченный», что означает завершение. «Маленький дракон» (Сяолун)[51] уже погиб, а «Большой дракон» (Далун) звучит не очень хорошо, поэтому надо что-то придумать.

Для начала я выбрал Вэньлун[52], тогда я казался бы весьма образованным.

— Нет, не подойдет, «вэнь» — не слишком звучный иероглиф, — отвергла она.

Тогда я предложил другой вариант — Цзылун (в эпоху Троецарствия жил выдающийся главнокомандующий Чжао Цзылун), но она сказала, что Цзылун тоже мелковат, и предложила выбрать что-то более звучное. Про себя я подумал, что я никогда не решусь это сделать. Конечно, я давно уже приметил имя Чэнлун,[53] но у меня не хватало смелости предложить этот вариант.

— Ну тогда Юньлун?[54] — сказал я.

— Тоже не очень подойдет, так ты никогда не сможешь по-настоящему превзойти всех — в облаке то не видно голову, то не видно хвоста, ты будешь постоянно то скрываться, то пропадать и навсегда останешься в облаках, — заявила она.

— Как по мне, Юньлун — очень даже неплохой вариант, — сказал я.

— Ладно, — предложила Пань Людай, — я выберу за тебя. Как тебе вариант Чэнлун?

— Ой, нет, нет, нет, это слишком напыщенно! — протестовал я.

— А все остальное тебе не подходит, так что будешь Чэнлуном!

Я сделал вялую попытку отклонить это предложение, но в итоге согласился. Хотя, честно говоря, в то время я не особо переживал насчет имени, меня больше интересовала возможность заработать деньги.