Джек Восьмеркин американец [Первое издание, 1930 г.] - [36]

— Делай, что я тебе говорю.

Катька побежала по деревне, стучала в окна и кричала:

— Кто хочет, идите к нашей избе! Яшка задарма сигары пробовать дает!

Крестьяне начали собираться к избе Восьмеркиных дружно. Все давно интересовались, какого вкуса американская махорка. Приходили даже те, которые никогда не курили. Только один Николка Чурасов не пришел, хоть и курил. Джек давал всем по Вирджинии и объяснял, как надо обкусывать кончик.

Сразу закурило человек пятьдесят. Над толпой поднялся дым, тонкий и пахучий. Затягивались спеша, глотали слюну, снова затягивались. Сплевывать никто не решался. Старики кашляли. Курили до конца, пока огонь не подошел к самым пальцам. Докуривши, стали просить еще по штучке, говорили, что не распробовали.

Но Джек заявил, что больше давать бесплатно сигар не будет. Предложил покупать по пятачку за штуку. Сигары понравились всем без исключения, но цена показалась мужикам высокой, прямо невозможной. Не купил никто, и крестьяне, посмеиваясь, разошлись по домам. А Джек забрал сотню сигар и пошел в Чижи.

Там повторилась та же история. Бесплатно крестьяне курили охотно, от покупки же воздерживались. Один только Скороходов купил для почина три штуки, но заплатил за них гривенник.

— Хороши сигарки, что и говорить, — сказал он Джеку таинственно. — Но ты своего товара здешнему народу не продашь. Больно темен народ. Тебе с сигарами в город ехать надо. Да и там, пожалуй, не продашь: дорого просишь.

Предсказание Скороходова произвело на Джека удручающее впечатление.

Засевая Вирджинию, он исходил из расчета, что всегда сумеет распродать весь табак среди окрестных крестьян. Ведь все кругом курили махорку самого низкого качества. Он как-то упустил из виду, что махоркой крестьяне довольны, а лишние деньги есть не у всякого.

С сигарами Джек пришел к Кацауровым. Здесь ему повезло больше. Адмирал захотел купить тысячу сигар, но в кредит. За наличные же приобрел десяток. Джек насчет кредита промолчал: он прекрасно знал, что адмирал никогда не отдаст ему пятидесяти рублей.

Братья сигар не купили, но курили охотно. Даже Татьяна и та взяла сигару. Раньше она никогда не курила, но теперь захотела попробовать то, ради чего Джек бился все лето. Сигара ей понравилась своей ароматичностью, но она тоже высказала опасение, что этот тонкий товар здесь не пойдет.

Джек теперь и сам так думал. Покупщиков не находилось, хотя слух о его сигарах распространился далеко. К его избе подъезжали мужики из самых дальних деревень и просили покурить. При этом божились, что еще не пробовали его сигар и, может быть, купят десяток. Джек давал им Вирджинии, но они, закурив, отъезжали от избы и больше не возвращались.

Когда Джек проходил по Починкам или Чижам, за ним следом бежали ребята и кричали:

— Яков Петрович, дай сигарку!

А Пелагея потихоньку брала сигары с печки, и относила их знакомым. Катька же сама начала тайком курить; мать ее поймала один раз с сигарой в зубах на задворках и отколотила.

Да, безусловно, сигары Вирджинии имели огромный успех, но дохода от этого Джек не получил никакого!

Наконец он пришел к убеждению, что надо ехать в город. Он взял с собой листового табаку и двести штук отборных сигар. Но и в городе ему не повезло. Джек ходил из кооператива в кооператив и везде угощал сигарами. Курили все, но купить его табак за пять тысяч рублей никто не соглашался. Говорили, что с накладными расходами сигары будут слишком дороги. Только в одном магазине заведующий взял полсотни сигар на комиссию и посоветовал Джеку ехать в Москву. Но тут же предупредил, что в СССР много своих сортов табаку, Вирджиния никому не известна, и вряд ли в Москве заинтересуются такой маленькой партией.

Смешно было ехать в Москву без уверенности, что дело там устроится! Джек вернулся в деревню совсем разбитый и, не говоря никому ни слова, заперся в амбаре со своим табаком. Теперь он уже ясно видел, что, разводя Вирджинию, сделал непоправимую, крупную ошибку. Рухнули все его расчеты и надежды.

Ведь у него был уже составлен целый план дальнейшей деятельности. Этой осенью он хотел выделить материнский надел в особый участок, потребовать землю и себе и таким образом получить кусок земли около двадцати акров. Зимой построить на участке новый дом в четыре комнаты, купить хорошую лошадь и корову. Ранней весной выписать Чарли и пустить под табак десять акров земли.

Он уже и лошадь себе присмотрел за триста рублей и план дома начертил, не каменного, конечно, а деревянного, но удобного и красивого. А вместо этого придется опять жить в прежней грязной избе, в бедности, слушать постоянные попреки матери, что он ее разорил. И действительно, есть зимой ведь им нечего…

Эти горестные мысли Джека были прерваны стуком тележки, которая въехала во двор. По голосам Джек догадался, что приехал Скороходов с кем-то еще и ищет его по двору. Джек вышел из амбара и увидел, что Скороходов мрачно ходит по двору с клещами в руках, а в тележке сидит сын его Петр.

Скороходов, не здороваясь с Джеком, сказал строго:

— Вот приехали, Яков, за долгом, срок-то ведь прошел. Деньгами отдашь, или зубы тянуть?