Джек Восьмеркин американец [3-е издание, 1934 г.] - [7]

Но эти орехи с клеймами подали мысль затеять переписку через забор. Общими усилиями была составлена записка на английском языке:

«Кто вы и что вам угодно?»

Записка была привязана к камню и переброшена через забор. Обратно прилетел большой апельсин, на котором было написано химическим карандашом: «Мы — ваши друзья, приходите погулять с нами», и нарисовано колесо с крыльями.

Вечером того же дня, после ужина, Александр Михайлов, шальной парень и забияка, обошел всех взрослых ребят в лагере и тихо опросил их, не желают ли они осмотреть Сан-Франциско. При этом он требовал клятвы, что желающие бежать, будут подчиняться всем его распоряжениям.

Сначала нашлось много желающих. Но потом, когда выяснилось, что бежать придется на следующий день, а американских денег ни у кого нет, почти все отказались. Только Яшка и еще два мальчика объявили, что готовы на все, так как жизнь в лагере им опротивела. Александр Михайлов устроил небольшое совещание. Решено было тайно от всех остальных перебросить через забор записку. В записке сообщить о дне и часе побега и просить американцев оказать помощь. Затем погулять с ними недели две по Сан-Франциско и вернуться в лагерь после того, как город будет изучен вдоль и поперек.

Из четырех заговорщиков ни один не умел писать по-английски. Поэтому записка к американцам была составлена аллегорически. Именно: был нарисован план поселка и летящая стрела, на которой стояли четыре фигурки. Рядом часы, показывающие девять. Записка была привязана к камню и переброшена через забор в тот момент, когда американские ребята появились на своем обычном посту.

Ответ опять прилетел на апельсине. Там было написано только одно слово «yes»,[1] значение которого было понятно. Приготовления к побегу начались.

Прежде всего Александр Михайлов со слов знающих английский язык написал на бумажке русскими буквами фразы, необходимые для прогулки по Америке: «мы хотим осмотреть Сан-Франциско», «хорошо бы поесть», «пора возвращаться в лагерь» и так далее. Под рубашки заговорщики спрятали несколько слезных писем, написанных остающимися в лагере приятелями. Эти письма надо было опустить в почтовый ящик Сан-Франциско, чтобы довести до сведения петроградских родителей о тяжел он положении, в котором оказались их дети. Кроме всего этого, Александр Михайлов велел сделать из консервных коробок четыре лопаточки, чтобы вырыть ими лазейки под забором. Вечером, после ужина, когда по звуку гонга все должны были расходиться по спальням, Михайлов и Яшка остались на дворе. Тут выяснилось, что нет двух остальных. Михайлов пошел за ними, но вернулся один и сообщил Яшке, что ребята струсили и уже легли в постели. После короткого совещания было решено бежать вдвоем.

Вдоль всего забора стояли яркие электрические фонари, и надо было пробраться под ними незаметно. Это удалось сделать с большим трудом, часто припадая к земле и продвигаясь вперед на четвереньках. Наконец ребята оказались у забора и принялись рыть лазейки в условленных местах. Яшка уже слышал, что за забором ходят американцы и о чем-то тихо между собой разговаривают. Он постучал в забор, и американцы начали копать со своей стороны.

Две узкие лазейки были уже вырыты насквозь, и оставалось только расширить их. Но в это время на дворе раздался длинный свисток, затем другой, третий. Два сторожа опрометью бросились к забору. Яшка, который успел нарыть больше Михайлова, нырнул в свою яму и был вытащен американцами за руки. Михайлов же пролезть не успел. Его вытащили за ноги сторожа, и Яшка услышал только отчаянные крики своего неудачливого товарища.

В обществе шести незнакомых ребят Яшка бросился опрометью бежать от забора через темное поле.

В гостях у американцев

Только в широкой бетонированной трубе под полотном железной дороги Яшка перевел дух.

По-видимому, труба эта была временной квартирой американских ребят. Там нашлись свечка, спички и какая-то очень соленая рыба. Ребята отдали рыбу Яшке, а сами о чем-то стали разговаривать на непонятном языке.

Как впоследствии выяснилось, все шесть ребят оказались американскими беспризорниками, или, как их зовут в Америке, «котятами». Яшка очень скоро понял, что помогали они его побегу без всякой определенной цели, просто из озорства. Никакого плана, что делать дальше, у них не было. А записка с нужными фразами, как на грех, осталась в кармане у Михайлова, и Яшка ни слова не мог сказать американцам.

Однако, сидя в бетонированной трубе, над которой с громким лязгом проносились поезда, Яшка совсем не чувствовал себя несчастным. Все пока складывалось как нельзя лучше, за исключением только неудачи с Михайловым.

После недолгого совещания американцы вместе с Яшкой прошли трубу насквозь и оказались по другую сторону полотна. Где-то далеко возвышалось множество строений, сиявших тысячами огней. По направлению к этим огням компания и двинулась. Но только краешком глаза Яшка увидел в тот раз американский город.

Дальше путь ребят лежал по каким-то пустырям и пересекал десятки железнодорожных путей и дворов, заваленных ящиками и старым железом.

Наконец они вошли в тихий лесок с прямыми дорожками. Лесок подходил вплотную к шоссе. На этом шоссе вся компания остановилась. Скоро подошел трамвай, и американцы ввалились в него шумной толпой. Но как только трамвай тронулся, они соскочили с него на ходу, за исключением одного, который остался с Яшкой и расплатился за билет. Остальные провожали вагон криками.