Джек Ричер, или Заставь меня - [25]

– Звучит не слишком убедительно.

– Другого объяснения у меня нет.

– Но это не отвечает на вопрос «кто?».

– Материнский Приют, – сказал Ричер. – Последнее место, где, как известно, он находился.

* * *

Они осмотрели дом Кивера, комнату за комнатой, на случай если тот, кто побывал в нем до них, что-то пропустил. В прихожей не нашлось ничего интересного. Кухня была совсем простой и выглядела так, как будто ею не слишком часто пользовались, – разномастные столовые приборы, банки с консервами, видимо, купленные в моменты временных приступов энтузиазма, но так и не открытые. Им не удалось найти ничего спрятанного, если только это не находилось в тайнике в стене, мастерски закрашенном таким образом, чтобы он не отличался от грунтовки двадцатилетней давности, заляпанной жиром и грязью.

То же самое их ждало в гостиной и отгороженном уголке с обеденным столом. Обыскивать дом оказалось легко. Кивер не то чтобы вел спартанский образ жизни, просто не вызывало сомнений, что он въехал сюда с ограниченным количеством вещей, и за время жизни тут их не стало намного больше. Гостевая комната с кроватями выглядела так, будто ее приготовили для детей. В соответствии с правом на встречи. Например, каждые выходные. В общем, в зависимости от того, какое решение принял суд. Но Ричер решил, что этой комнатой никогда не пользовались.

В спальне Кивера остался едва различимый кислый запах. В ней стояли кровать с ночным столиком, комод и деревянное сооружение с вешалкой для пиджака. И подносики для часов, бумажника и монет. Совсем как в дорогом отеле. В ванне было сыро, и повсюду валялись грязные полотенца.

На ночном столике лежала стопка журналов с книгой в твердой обложке сверху. Проходя мимо, исключительно от любопытства Ричер взглянул на обложку. И увидел сразу три вещи.

Во-первых, верхний журнал оказался воскресным номером «Лос-Анджелес таймс».

Во-вторых, он был прочитан только наполовину, и из середины выглядывала закладка, сделанная из старого листка, вырванного из блокнота и сложенного пополам вдоль всей длины. Это был первый листок бумаги, который Ричер обнаружил во всем доме.

Глава 17

Обрывок бумаги из книжки в твердой обложке оказался чистым, если не считать нацарапанной цифры 4, представлявшей собой относительный технический интерес и знаменитой тем, что она единственная во вселенной, в которой количество букв в обозначающем ее английском слове совпадает с его значением. Но если забыть про это, больше ничего выдающегося в ней не было. По крайней мере, в контексте их поисков.

– В вопросе, касающемся нашей находки, я снова на стороне адвокатов защиты, – сказала Чан.

Ричер кивнул. Но следующая находка оказалась намного лучше. Исключительно с точки зрения функциональности – сначала. Воскресный выпуск «Лос-Анджелес таймс» открылся в начале длинной статьи, написанной редактором научного отдела Эшли Уэствудом и посвященной тому, что современные достижения в лечении травм головного мозга позволяют нам лучше понять, как он функционирует.

Журнал вышел меньше двух недель назад.

– Адвокаты защиты сообщат суду, каков тираж воскресного выпуска журнала, – сказала Чан.

– И каков? – спросил Ричер.

– Думаю, почти миллион экземпляров.

– Иными словами, один шанс на миллион, что это не совпадение?

– Так заявят адвокаты защиты.

– А как насчет агента ФБР?

– Нас учили думать вперед. Попытаться представить, что скажут адвокаты защиты.

Ричер развернул закладку и обнаружил, что с одной стороны на ней ничего нет.

В отличие от другой.

Там он увидел две строчки, написанные от руки.

Наверху тот же код 323 и телефонный номер редактора научного отдела журнала Уэствуда, в Лос-Анджелесе, штат Калифорния.

Внизу было написано: «Материнский Приют. Мэлоуни».

– И что теперь скажет агент ФБР? – спросил Ричер.

– Теперь она скажет адвокатам защиты, чтобы шли к черту. Кивер собирался позвонить Уэствуду, чтобы получить подтверждение или дополнительную информацию о чем-то, что имеет отношение к городу, в котором мы недавно побывали. Это сомнений не вызывает. Кроме того, у нас появилось имя. Там наверняка есть кто-то с фамилией Мэлоуни. В конце концов, познакомились же мы с парнями, которых зовут Мойнаханы.

– А почему закладка лежала в начале статьи?

– Он ее еще не прочитал.

– И поэтому не позвонил Уэствуду? Давай не будем делать поспешных выводов относительно клиента. Просто назовем его невыдержанным и нервным. Он постоянно звонит, рассказывает одну и ту же историю всем, кто готов слушать. Материнский Приют, двести смертей, если вы мне не верите, позвоните репортеру из Лос-Анджелеса, – и он сообщает с трудом добытый телефонный номер, Кивер всякий раз его записывает, снова и снова, потому что он так устроен. Вот почему мы без особого труда обнаружили его дважды. Сначала это всего лишь надоедливый клиент. Уверен, что таких у вас некоторое количество бывает.

– Время от времени.

– Но какая-то мелочь в словах клиента заставляет Кивера задуматься. Однако он все еще относится к ним скептически, поэтому решает устроить проверку. Это же Оклахома-Сити, так? Значит, ему, скорее всего, приходится ехать на вокзал за газетами, выходящими в других городах. Однажды в воскресенье он покупает «Лос-Анджелес таймс» – хочет посмотреть, можно ли доверять этому свидетелю. Серьезный ли он журналист, или пишет в мелкой газетенке, какие продают в супермаркетах. Он хочет сам принять решение. Как давно начали выращивать пшеницу?