Джек-потрошитель с Крещатика - [128]
— Моя мать приходила к Маше? Мама не приходит ко мне… но она пришла к Маше?!
— Не завидуй ей — нечему. Твоя мать пришла убить ее сына. И сына Врубеля. Какие-то у нее с ним явно проблемы.
Даша достала из кармана фото Маши с ребенком… Акнир даже не стала смотреть.
— Да какие проблемы?.. — вскричала она. — Ваш Врубель всего лишь убил ее. А в остальном — все прекрасно!
— Михаил Александрович убил вашу маман? — хлопнула не протрезвевшими глазами Пепита. — О, как это прискорбно.
— Пфуй, ерундень! Как твою мать вообще можно убить, если она неубиваемая Киевица? Это был страшный сон… — Чуб осеклась.
«В своей собственно магии — в творчестве, он не слабее ее. Возможно, при определенных обстоятельствах он мог бы даже убить ее» — сказала младшая из Киевиц.
— Хоть Маша тоже считает, что Врубель мог, — помедлив, признала она.
И они даже не знают, где он и что сейчас делает? Даже Маша не знает об этом… И однажды он правда сошел с ума и стал способен на все.
— Забудь про Лондон, забудь про Джека — нашего Потрошителя зовут Михаил Александрович! — убежденно сказала Акнир. — А вместо скальпеля у него кисть, которой однажды ночью в Божьем храме он нарисовал Мадонну с когтями медведя и зубами волчицы. А кроме того, Третий Провал перебрасывает в будущее. Если бы настоящий Джек-потрошитель воспользовался нашим Провалом, то первые убийства были бы в Киеве, а не в Лондоне… У нас же они начались только на Великую Пятницу, уже после того, как Пепита дала нам газету.
— А как, pardon, у Пепиты во-още оказалась сегодняшняя лондонская газета?.. — запоздало озадачилась Даша. — Ведь газеты идут три дня, нам сторож в морге рассказывал.
Они вопросительно посмотрели на клоунессу.
— Мне дала ее Мистрисс, — сказала та. — Простите мамзелечки… я больше не могу, хочу спать.
Пепита мягко завалилась обратно в сладкую бордовую лужу вина. Словно получив новую команду, ее кенар замолчал и прикрыл глаза.
Акнир хмуровато поглядела в окно — откуда ни возьмись в Киеве объявилось осеннее солнце, раззолотившее третий день ноября.
— Такая погода хорошая… И чему только Мамки радуются? — пробормотала она недовольно.
В тот день магиня удумала для киевской публики новое развлечение. Как и многие иностранные гастролеры, она отдала дань уважения местной истории — и с утра на фанерных афишах цирка значилось:
«Мистрисс Фей Эббот представляет живые картинки из повести Николая Гоголя».
На арене был накрыт щедрый стол, в его центре высилась огромная расписная миска с горячими варениками. Подобно легендарным яствам со стола колдуна Пацюка из «Ночи под Рождество» вареники Мистрисс сами вылетали из миски, плюхались, в плошку со сметаной, вываливались в ней, отряхивались как крохотные зверюшки, и, повинуясь указательному пальцу магини, летели в рот очередному восторженному зрителю.
Публика неистовствовала:
— И мне…
— И мне вареничек…
— Мне дайте!
— Уважьте!..
— Облагодетельствуйте! — кричали отовсюду — и с галерки, и даже с балкона, заполненного золотыми эполетами и дорогими парижскими шляпками.
Зрелище пришлось киевлянам по вкусу во всех смыслах сего слова!
Вслед за варениками к избранной публике полетели кружки с квасом, затем ложки с борщом, — причем поразительные в своей точности духи умудрялись не расплескать по дороге ни капли.
Даша с любопытством ждала, что после «Ужина Пацюка» последует номер типа «Полет Вакулы на черте», но магиня вновь не пожелала продемонстрировать свою излишне близкую кровную связь с нечистой силой. Накормив благодарных дам и господ, она перешла к уже знакомому им воздушному вояжу верхом на безобидном гнутом стуле.
— Так, по-твоему, она — наш Джек-потрошитель? — скептически поинтересовалась Акнир, наблюдая за перемещениями изделия «Братья Тонет». Веда не собиралась отказываться от своей живописной теории. — И вся твоя версия на основании одной газеты?
— Не только. Ты в курсе, для чего чрево шлюхи используют в черной магии?
— Чтобы открыть вход на тот свет — щели в рай, проходы в ад. Некоторые даже считают, что это единственный истинный вход в иные миры.
— То-то! А кто здесь ищет вход в иные миры? И где наша Мистрисс искала их раньше — может быть, в Лондоне? Не стоит ли нам хотя бы поинтересоваться, где она выступала до нас?
— А теперь позвольте побаловать вас свежими новостями из-за границы, — объявила на арене миссис Фей Эббот. — К прискорбию нашему, газеты из Лондона и Парижа доходят до Киева в два-три дня… а ведь так интересно и познавательно быть осведомленным обо всех последних новинках политики, мира искусства и моды.
У Чуб появилось нехорошее подозрение, что Мистрисс услышала их — точнее, многочисленные душки магини подслушали разговор двух «сестер» и успели понаушничать хозяйке.
В руках у Фей Эббот из ниоткуда появился французский модный листок:
— О, как любопытно… этой зимой дамы Парижа намерены отказаться от cul de Paris, — прочла она и бросила издание публике. — Убедитесь, господа!
Словно огромная бабочка, помахивая бумажными «крыльями», газета полетела навстречу протянутым любопытным рукам.
— А что пишут сегодня в Лондоне? — громко спросила Мистрисс, глядя прямо на них.
В руках у нее образовалась свежеотпечатанная газета «Manchester Guardian».
