Джек. Мои годы в GE - [97]
GE — это не кирпичи и здания, а плоть и кровь людей, которые вдохнули жизнь в компанию. GE состоит из людей, живущих по соседству с критиками компании, а их дети ходят в одну и ту же школу. У них одни те же надежды и мечты, обиды и боль.
Корпорации — это люди.
Но крупные корпорации — легкие мишени. А корпорация-лидер — очень большая мишень.
На самом деле GE занимает одно из первых мест в мире в области охраны окружающей среды и соблюдения правил безопасности труда. У нас более 300 производственных объектов и практически нет разногласий с государственными органами различных стран по соблюдению законодательных норм. Федеральные регулирующие органы присвоили почти 60 нашим заводам в США специальное звание STAR за охрану здоровья и безопасность труда.
За последние десять лет мы снизили выбросы 17 химикатов, разрушающих озоновый слой, более чем на 90 %, а общий объем выбросов, который измеряет ЕРА, — более чем на 60 %.
Бее директора заводов проходят специальное обучение и ежегодно отчитываются об экологической обстановке. Раз в три месяца я получал от каждого отделения отчет о соблюдении норм охраны окружающей среды и безопасности труда.
Иными словами, мы серьезно подходим к этим ворпросам, как и к остальной своей деятельности: задаем высокий стандарт, проводим измерения и требуем отличных результатов.
Конечно, мы не идеальны, но мы всегда стремились стать лучшими.
Мы никогда не жалели денег на экологию, зная, что в конечном итоге так будет лучше для наших финансовых результатов. Только в этом контексте вы сможете понять, почему мы заняли такую твердую позицию в вопросе ПХБ.
Я впервые услышал об этой проблеме случайно, за две недели до Рождества 1975 года. Тогда я был руководителем группы в Питтсфилде. На одном заводе по производству полупроводников менеджер подразделения вскользь упомянул, что Отдел по охране окружающей среды (DEC) штата Нью-Йорк вскоре проведет слушания о возможном нарушении на двух заводах конденсаторов на севере штата, которые сбрасывали ПХБ в реку Гудзон.
До этого я никогда не имел дела с ПХБ, но как инженер-химик был знаком с вопросом промышленных стоков и заинтересовался слушаниями.
Через два дня у меня было мало дел в офисе, я приехал на слушания и сел в задних рядах зала, не объявив о своем присутствии.
В тот день давал показания свидетель — эксперт со стороны GE: биолог и вице-президент лаборатории. Он утверждал, что его тесты выявили ничтожные уровни ПХБ в рыбе из Гудзона. Но он держался очень неуверенно и с трудом отвечал на четкие вопросы. И чем дольше я его слушал, тем больше мне это не нравилось.
Раз он не убедил меня, то судью и подавно.
После слушания я позвонил генеральному юрисконсульту Арту Пуччини и попросил его приехать в Олбани: вопрос ПХБ оказался достаточно важным, и я решил переночевать в мотеле. Мы с Артом пригласили этого эксперта GE в мой номер и начали подробно расспрашивать о написанных от руки материалах исследования, которые он использовал. В третьем часу ночи мы убедились, что он проявил небрежность в исследовании. Нельзя было пользоваться его данными или представлять их на слушании.
Мне хотелось его придушить!
На следующий день я попросил юристов не полагаться на эти данные и то же самое сказать судье. Через два месяца судья из DEC вынес предварительное постановление, в котором утверждалось, что у «загрязнения ПХБ» было две причины: «злоупотребления со стороны корпорации и недостатки в нормативах», потому что мы использовали ПХБ на законных основаниях и имели разрешение на их сброс, выданное властями штата.
Мне пришлось разбираться с этой проблемой. Мы с Артом начали переговоры с инспектором DEC Питером Берлом, который позже стал президентом Национального общества Одюбона.[29] Посредником выступил административный судья из DEC — профессор права из Колумбийского университета Эйб Софайер. Мы согласились внести $3,5 млн. в фонд очищения реки, поддерживать исследования по ПХБ и прекратить использование этого вещества. DEC штата Нью-Йорк, со своей стороны, согласился внести такую же сумму в фонд очищения реки и освободить нас от дальнейшей ответственности за произошедшее на реке Гудзон.
В итоге мы с Берлом подписали соглашение. Газета The New York Times опубликовала наше фото с заголовком: «Соглашение о ПХБ между GE и штатом — возможный прецедент» (см. ниже).
THE NEW YORK TIMES, четверг, 9 сентября 1976 г.
Питер А. А. Берл, инспектор Отдела по охране окружающей среды штата Нью-Йорк (слева) и Джон Ф. Уэлч, вице-президент General Electric Company(справа), подписывают в Олбани соглашение об урегулировании дела о сбросах ПХБ в реку Гудзон.
Соглашение о ПХБ между GE и штатом — возможный прецедент
Специально для The New York Times
ОЛБАНИ, 8 сентября. — Профессор права из Колумбийского университета Эйбрахам Т. Софайер, который провел слушания по обвинениям в загрязнении, выдвинутым против General Electric Company со стороны штата, сообщил, что вчерашнее соглашение прекратить загрязнение реки Гудзон химикатами компании стало «эффективным прецедентом для решения ситуаций совиновности».
Вчера Питер Берл, инспектор Отдела по охране окружающей среды штата Нью-Йорк, и Джон Ф. Уэлч, вице-президент GE, подписали соглашение, по которому компания обязуется прекратить сброс токсичных ПХБ (полихлорированных бифенилов) к 1 июля 1977 г.
