Джек Мерсибрайт - [39]

– Наш с тобой, – ответил Джек. Ему не хотелось спорить и он пошутил:

– Будь уверена, ведь она так же любит хлеб и сыр, как и мы!

Часто летом, когда Ненна выбиралась в поле, чтобы помочь в уборке сена, она частенько брала с собой Линн и укладывала ее спать неподалеку в тени у живой изгороди, чтобы можно было присматривать за дочкой. И во время жатвы Линн целыми днями находилась в поле, где за ней уже присматривали другие дети, игравшие подальше от жатки и от жнецов с их острыми серпами и косами.

Однажды жарким днем Бобби Льюппитт поймал большого ужа и притащил его через все поле, чтобы показать детворе. Ненна сразу же бросилась туда, опасаясь, что Линн, которая не спала, могла испугаться. Но когда она туда прибежала, Линн держала ужа в руках, пытаясь прижать его к своему тельцу. Извивающийся в руках уж ей очень понравился. Она смеялась и что-то по-своему лопотала. Когда уж вырвался из ее объятий и поспешно скрылся в кустарнике, Линн заплакала.

– Долли-куколка! – звала она, ползая у изгороди. – Долли-куколка… иди… иди…

Каждую игрушку или домашнее животное она называла «долли-куколкой».

Это была симпатичная девочка со светлыми волосами, в которых сияли рыжеватые отблески. Коротко подстриженные Ненной волосы мягкими волнами лежали на ее хорошенькой головке. Глазки и ресницы у нее были темными, как у матери. Кожа золотилась от солнечных поцелуев.

– Кто это у нас ясное солнышко? – приговаривал Джек, высоко поднимая ее так, что она ручонками почти касалась крыши. – Кто это у нас умница-разумница? Кто же это? Ты не знаешь?

– Долли! Долли! – болтала Линн. – Долли-солнышко! Умница-разумница!

Когда ей исполнился год, она уже говорила и знала много разных слов. Была веселым и спокойным ребенком.

К концу жатвы в этом году выдались пять дней, когда дождь, не прекращаясь, лил с утра до вечера. Это не позволило закончить жатву. На сорока пяти акрах остались несжатые хлеба, и дождь и ветер так били по стеблям, что они полегли. Когда же на шестой день Джек с работниками пошли посмотреть, можно ли продолжать уборку, он решил, что несмотря на влагу овес и ячмень в Топ Граунде все же следует сжать. Но вдруг он увидел, что туда с другого пастбища пробрались овцы Гонлета. Колосья были втоптаны в раскисшую от воды почву так, что было жутко смотреть.

У овец раздулись животы, и они лежали, не в состоянии двигаться. Они просто объелись травой и клевером, которые росли на том же поле под высокими стеблями овса и ячменя.

– Прошлой ночью скота там не было, – сказал Гонлет. – Я был с обходом в десять вечера, и они все находились за оградой. Их выпустил сюда Фермер Тьюллер или кто-то из его подручных, которые выполняют для него всю грязную работу!

Когда мисс Филиппа увидела это поле, она некоторое время стояла молча, и у нее в глазах блестели слезы. Ей было так жаль погубленного зерна. Но потом она рассвирепела.

– На этот раз я подам на Тьюллера в суд, как посоветовал мистер Тапиярд.

– У нас нет доказательств, – сказал ей Джек, – и Фермер Тьюллер об этом позаботился. Овцы наши, а он уж постарается сделать так, чтобы дыры в живой изгороди выглядели так, будто они появились там случайно.

– Что же нам предпринять, чтобы это не повторилось?

После этого каждую ночь Джек обходил все хозяйство с двустволкой в руках. И как-то ночью он вдруг увидел человека, который крался вдоль дорожки. Заметив Джека, тот повернул назад и побежал. Джек выстрелил из одного ствола по ветвям ближайшего дуба.

– Передай своему хозяину, – крикнул он ему вслед, – что следующему, кого он пришлет сюда, уже не повезет так, как повезло тебе!

Кажется, послание попало в точку. Больше чужие у них не появлялись, Но Джек, работая весь день и потом по пять-шесть часов ночью охраняя ферму, довел себя почти до истощения и стал похож на тень.

Ненна сразу высказала свое негодование по этому поводу Филиппе.

– Разве это моя вина? – парировала Филиппа, – я ведь не просила его сторожить ферму ночью!

– Тогда, может, ты ему скажешь, чтобы он прекратил дежурства, – сказала Ненна. – Иначе он совсем доведет себя.

– До тех пор пока не убран весь урожай, я не могу сделать этого. Ведь именно из-за Джека я поругалась с Тьюллером, поэтому он чувствует себя виноватым.

Наконец почти без потерь урожай был собран. С этих пор Джек смог ночевать в своей собственной постели и даже забыть о Джоне Тьюллере. Пока снова не нужно будет возделывать поля в Топ Граунде. И тогда, видимо, опять придется отправляться в ночной дозор.

Но осенью случилось так, что и с этой проблемой было покончено. Ферму Мерихоуп выставили на продажу. Возвращаясь из Хотчема, Джек увидел, как кто-то приколачивал объявление к дереву на Фелпи Лейн.

«Мерихоуп – двести акров земли, жилой дом, сараи и амбары, надворные строения, коровники и другие строения. Продается с аукциона в четверг, 28 октября. Может быть продана и раньше, по взаимной договоренности с покупателем».

Джек пошел на розыски мисс Филиппы. Она оказалась в сыроварне, где, погрузив по локоть руки в сырный чан, занималась своим делом.

– Кажется, ваш друг Тьюллер решил расстаться с. фермой. Я только что видел объявление. Продается Мерихоуп.