Джек-Брильянт: Печальная история гангстера - [89]

Миллиган вернулся к столу.

— Позвонил капитану Ронану, — сообщил он. — Но его, как назло, нет на месте. Тоже, видать, на пожаре. Звоню Конлону, говорю: «Так, мол, и так», — вроде понял…

Миллиган сел и стал ждать, хотя никто не мешал ему уйти. Но тогда бы он пропустил самое главное, не узнал бы, сработали ли его прежние связи.

Полиция так и не приехала. Связи не сработали.

Со временем я понял, что Джек был прав. Если б Джека убили, полиция бы умыла руки; может даже, они знали, что за ним охотятся. В те дни в полиции часто раздавались звонки: «Ну что, Брильянт получил свое?» — «Сегодня вечером получит, не бойтесь». Тогда-то до меня наконец дошло то, чего я раньше по наивности не понимал: Джек был не столько врагом фараонов, сколько предметом их зависти. Я живо представил, как они, набившись в комнате, оживленно обсуждают, каким образом лишить его этого преимущества.

— Включили фары, — доложил стоявший в дверях Хьюберт. — Тронулись.

— Слава Богу, — сказала Флосси.

— Это ж маневр, неужели непонятно, — сказал Джек и вновь оказался прав.

Через несколько минут машина вновь остановилась — на этот раз на стороне «Пэроди-клаб», в тех же пятидесяти футах от входа.

— Внутрь хотели заглянуть, — пояснил Джек.

Все мы, за исключением Джека, вскочили со своих мест и стали нервно ходить по комнате. Мы то и дело поглядывали друг на друга, а затем, не сговариваясь, каждый из нас посмотрел на Джека решение ведь принимал он. Уезжать или оставаться? Баррикадировать дверь или оставлять как есть? Барахольщику, конечно, идея перестрелки через окна и двери понравиться не может, но возражать он будет вряд ли: убытки он понесет минимальные (человеческие жертвы не в счет), зато «битва за „Пэроди-клаб“» будет вписана золотыми буквами в историю города.

Только один Хьюберт точно знал, что ему делать. По тому, как он перебирал пальцами в кармане, было ясно, что пистолет у него наготове. Джек знал, кого нанимать.

— У тебя есть лишний ствол? — спросил Барахольщика Джек.

— Сколько тебе надо? У меня их целая коллекция.

— Два. И патроны.

Барахольщик раскрыл створки шкафчика под стойкой и вытащил оттуда два непарных пистолета, один — старый «Смит энд Вессон» тридцать второго калибра, с которым мне вскоре предстояло близко познакомиться. Это был запатентованный в 1877 году уродливый маленький безкурковый ржавый пистолет с костяной ручкой и со стершимся серийным номером, выбитым на основании рукоятки. Ни один профессионал не стал бы его хранить. Возможно, Барахольщику он достался в обмен на пиво. Бессмысленное, нелепое, опасное оружие. Под чекой у него был поврежден механизм, поврежден он и сейчас, однако в идеальных условиях пистолет стрелял — выстрелит при необходимости и сегодня. Отталкивающий, скособоченный, маленький посланец смерти — что-то вроде кобры на костылях.

— Это безумие, — не выдержал я. — Мы сидим здесь, готовимся открыть огонь и, черт возьми, забываем, что есть ведь и другие способы решения проблемы. Весь мир еще ума не лишился. Почему, например, не вызвать полицию штата?

— Вызови губернатора, — заметил Джек. — Он наверняка будет рад застать меня в добром здравии.

— Неплохая идея, — согласился я.

— Позвони моей родне в Филадельфию, — продолжал Джек. — Позвони своим родственникам. Позвони всем своим друзьям и сообщи им, что здесь дают бесплатно выпить. Через четверть часа очередь выстроится.

— Еще одна превосходная мысль, — сказал я.

— Но вот что мне прикажешь делать завтра вечером?

Пока мы раздумывали, что Джек хотел этим сказать, он зарядил один из двух пистолетов Барахольщика. Тут Флосси решила, что рисковать жизнью она не намерена.

— Если ты подымешься наверх, он тебя никогда не найдет, — сказала она Джеку.

— Куда наверх?

— Ко мне. Я туда сама пойду, если что.

— У тебя есть наверху комната?

— Комната? Комнатой я бы это не назвала.

— Что ж ты думаешь, он не сообразит заглянуть наверх?

— Мою конуру он в жизни не найдет — в этом все дело. Если мы туда заберемся и потушим свет, он тебя тысячу лет искать будет. Это ведь, считай, в другом здании.

— Гусь тупой, но дотошный, — возразил Джек. — Может и найти.

— Тогда давай сами нападем на это польское отродье, — взорвался Хьюберт. — Сколько, мать вашу, можно сидеть тут и ни хрена не делать! Как мыши под пол забились.

— Нет, ни то, ни другое нам не подходит, — возразил я. — Одни говорят — уходим, другие — остаемся, а ведь мы даже не попытались вызвать кого-нибудь себе на помощь.

— Не торопитесь, — сказал Джек. — Действовать надо с умом, осмотрительно. Сколько раз бывало: все проблемы разом решить хотят — а потом на тот свет отправляются. Слушайте меня. Сейчас самое время расходиться.

— Я, пожалуй, выпью еще одну кружку пива, — сказал я и подсел к стойке, на самый дальний от дверей табурет.

Миллиган сел со мной рядом и сказал:

— И я тоже на посошок выпью.

— Давайте по последней, — сказал Барахольщик, заходя за стойку, — и буду закрываться. Выключу свет и уйду. И приведу сюда фараона, даже если его на веревке тащить придется.

Джек пожал плечами.

— А мы — наверх, — сказал он Флосси. — В твою дыру.

— Ступай за мной, — сказала она.

— Обратно только по этой лестнице?