Джек-Брильянт: Печальная история гангстера - [72]

— Если б не твой отец, — сказал Брэди, — я б тебя пристрелил. Он-то был достойным человеком, не чета тебе. Не знаю, как это у него такой уродился.

Фогарти вспомнил, как еще совсем недавно Брэди точно так же стоял перед ним и по его красному, в прожилках лицу катился пот, а Фогарти говорил ему, сколько пива он, Брэди, должен будет продать за неделю. Должен. Тогда за его спиной, словно бы придавая весомости его словам, стояли два вооруженных парня из банды Джека.

— Скажи спасибо, что я не вызвал полицию, — продолжал Брэди. — Своему покойному родителю спасибо скажи. Тебе, паскуднику, твой отец даже из могилы помогает. Давай, проваливай, пока цел. Щенок паршивый.

Старик погладил ручку своего пистолета — и Фогарти растворился в ночи. И отправился на поиски Джека.

Фогарти остановил машину и зарядил свой пистолет, пистолет Эдди-Брильянта тридцать второго калибра. Если он увидит Мюррея, то выстрелит первым — а там как получится. В общественном месте он в него стрелять не станет. Фогарти и сам не ожидал от себя такой агрессивности, но с Гусем иначе нельзя. Он же знал Гуся, знал историю Джека о том, как Гусь «пас» одного человека, который раз в неделю ходил в один и тот же кинотеатр. Гусь поджидал его в фойе, а когда тот появился, подошел к нему и выстрелом в упор снес полчерепа — и тут только обнаружил, что убил не того. Спустя ровно неделю Гусь вновь пришел в тот же кинотеатр и на этот раз снес те полчерепа, которые собирался. Джек любил рассказывать истории о Гусе, о том, как Гусь однажды сказал про себя: «Хуже меня только кикимора болотная». Интересно, что бы сделал со Стритером Гусь? Старик бы сейчас болтался на клене, да и мальчишка тоже. Может, Джек пощадил их из-за Фогарти?

Он хотел купить газету, узнать новости. В баре старался слишком много вопросов не задавать, не демонстрировать свою неосведомленность. Однако из разговора с Маркусом после ареста Джека, а также из того, что сказал ему Рейли, он сделал вывод, что Джеку объявил войну весь штат. Иначе бы старик Брэди так с ним не разговаривал. Сейчас, когда и Джек, и он, Фогарти, в загоне, их пинают ногами все кому не лень. Давайте, ребята, бейте сейчас можно.

Неужели все кончилось? Разве гостиницы и пансионы не дают больше денег («Боссу нужен кредит»)? Разве не осталось больше перегонных кубов? Но ведь пиво пьют, как пили. Спрос на пиво будет всегда. И запасов спиртного, если его не найдут, хватит еще очень надолго. По словам Рейли, четырех людей Джека, которых взяли в коттедже, привлекли за бродяжничество, за полное отсутствие доходов. В чем, в чем, а в отсутствии доходов Фогарти не обвинишь. Три банковских счета, на один из них только за последние полгода положено пятнадцать тысяч. Но пока он не выяснит, на каком он свете, в банк ему путь заказан.

Впрочем, Фогарти знал, на каком он свете. Беглец. Если поймают — повесят за яйца. Еще бы, ближайший сообщник Джека. Дружок Джека. Телохранитель Джека. Тот еще телохранитель. Но сейчас-то у него пистолет заряжен, сейчас-то он готов защищать хозяина. Почему Джо Фогарти считает необходимым защищать Джека-Брильянта? Потому что они друзья. Братья, можно сказать. Джек рассказывал ему про Эдди, дал ему пистолет Эдди, они с Эдди разговаривали про туберкулез. У Эдди шла горлом кровь. В последний год жизни он все время плевался кровью, не вставал с постели или с инвалидной коляски, в Нью-Йорк приехал только один раз — поддержать Джека в деле о «Высшем классе». Неудивительно, что Джек любил его. Джек плакал, когда говорил об Эдди: «У него так сильно шла горлом кровь, что ему лед и на грудь клали, и давали сосать… он не мог пошевелиться, бедняга».

Что такое туберкулез, Фогарти знал не понаслышке. Он ведь и сам пять с половиной лет провел в санатории, из них больше двух пролежал в постели. Подымался, только когда ему меняли белье, даже мыли его в постели — два раза в неделю. У Фогарти была скоротечная чахотка, и, если б не пневмоторакс, он бы давно уже отдал концы. Ему вдували в легкие воздух, сжатый воздух, выкачивали яд. Дырка в бронхах; воздух входил, гной выходил, шел изо рта. Целый умывальник зеленовато-желтого гноя. Но через пять месяцев это средство помогать перестало, и гной оставался внутри, а он слег, все эти годы провалялся в постели.

Ему грозит смерть?

Джо Фогарти больше не боялся смерти, единственное, чего он боялся, было кровотечение. Он привык умирать, несколько лет подряд он умирал каждый день. Боялся не умереть, а лежать неподвижно в ожидании смерти.

«Помни про фиброз, — говорили ему медсестры. — Не подымай руки над головой. Не двигайся — даже когда делаешь пи-пи».

Каждый день врачи выстукивали его, мяли ему стетоскопами и пальцами кожу, слушали, приложив ухо к груди, как он дышит. «Кашляни и скажи: девяносто девять». Должен пойти на поправку. По идее. Главное, не оставляй надежды на выздоровление. Такой совет дорогого стоит. Без тебя ткани не срастутся. Выздоравливай. Легко сказать. Борись с адом. Конечно. А потом увидят кровь в мокроте и не дадут самому даже зубы почистить. Давно все это было… В конце концов Фогарти поправился. И встретился с Джеком. И отыгрался за все те годы, что провалялся в постели. С лихвой отыгрался.