Джедай почти не виден - [47]

— Почему это на пару? — вдруг возмутился Соло. — Или вы всерьез полагаете, что на наших с Ландо лимузинах нет ничего скорострельного?

— Принято, — вопреки ожиданиям не стал возражать Верто. — В общем, если в этот момент у них в тылу — на орбите Амма нарисуется «Исполнитель», осьминоги, пожалуй, и побегут.

— Побегут. Только догнать и успокоить нам их будет нечем, — попортил общий энтузиазм Дарт Вейдер. — Значит, нам придётся пол флота в секторе держать, чтоб вторжение не возобновилось. А нормального флота у нас пока нет… Значит, одним боем, даже выигранным малой кровью, ничего не закончится. Мало того, обиженные, но оклемавшиеся от первого шока осьминоги получат моральное право атаковать любую из гуманоидных планет. Кроме Татуина, разве что. Там океанов нету.

— Стойте! О Татуине! — от вопля Соло, кажется, и ситх зубами клацнул. — Тут на днях одна подруга, ну, в общем, неважно, про татуинский проект первого правительства Альянса упомянула. Вроде бы захваченные имперские корабли туда перегнали на утилизацию. Да только не срослось, вроде.

— Про утилизацию первый раз слышу, а вот про то, что пленных имперцев на Татуин сослать собирались в Сенате болтали, — отозвался Калриссиан.

В зале повисла напряженная тишина.

— Проверить, конечно, надо. Только сколько их там на орбите Татуина поместиться сможет? Бортов десять от силы, — заранее, чтоб потом не разочаровываться, заворчал О'Кан.

— Не скажи. Только после взрыва «Звезды смерти» им кораблей двадцать сдалось. А дурацкое дело — нехитрое. Они и двадцать пять на одну орбиту загонят, хоть в три слоя, если о последствиях типа приливов-отливов не думать, — привычно не согласился с ним Нагарра.

— Да уж Окаса, сука, соловьем заливался, сдаваться призывал, — отчего-то смущенно кивнул Верто.

— Помним мы, по какому неуставному курсу ты адмирала послал, — объяснил это смущение О'Кан.

— Ладно вам. Он, может, искренно считал кровопролитие бессмысленным, может, с бластером у виска заявление делал. По-любому, там теперь народ с голодухи пухнет, — гнул свое Нагарра.

Тема иссякла. Все снова выжидательно смотрели на Вейдера. Ну да, как бы оно ни было, а лететь надо. И лететь надо ему. Очень хочется надеяться, что ощущение того, что он бросает эскадру перед боем, возникло только у него. Со своими чувствами он управится сам. А вот лишать уверенности остальных не надо бы. Но правильные акценты расставлены Ханом Соло.

— Найдите их, лорд, очень вас прошу. А то и правда — хана.

— Постараюсь. Только и ты в разгар заварухи по старой привычке по мне шмалять не начни.

Глава двенадцатая

Солнечный Татуин

Какие к ситху двадцать пять бортов?! На орбите Татуина, как на парковке торгового центра — не протолкнуться. Причем, в том, что на первый взгляд показалось хаосом, теплился некий смысл. Во всяком случае, вздумай кто атаковать это скопище из вне, он вначале основательно зароется в откровенно безжизненном металлоломе. Тем временем, из-за этих завалов работало как минимум шесть активных радаров. Только пойди определи, откуда именно. Так что, не хотел бы Дарт Вейдер атаковать эту «штраф-стоянку», честно — не хотел бы.

Ниже оказались сплошь исправные корабли с признаками работающих систем жизнеобеспечения. Челноков «земля-орбита» немного, но есть. Ну, да, на захолустной планетке на границе внешнего пояса галактики всегда надеялись только на себя и какое-никакое производство топлива имели. На всю эту махину не хватит, а на патрулирование окрестностей — вполне.

Вот, легки на помине. Тройка истребителей без лишних слов берет его в «коробочку» и начинает прижимать к атмосфере. ДИ-файтер покачал конвою крыльями, понял вас, подчиняюсь. И вообще, спасибо, дядечки, а то у вас тут и заблудиться недолго.

Большая песочница Татуин с годами не меняется. Под плоскостями мчатся бесконечные барханы Дюнного моря. Пустые и безжизненные, что-то даже вечных караванов людей пустыни не видать. Ни йавы, ни тускены не мелькают. Неужто отвадились возле людского жилья шататься? К слову, мы в Мос Эспу летим, вроде? Ферм в окрестностях городка меньше не стало. Разглядеть подробней скорость не позволила.

А вот Мос Эспа стала другой. Они скользили над самыми крышами уже достаточно медленно, чтобы удивиться чистоте выметенных и безлюдных улиц. Это в районе базара? Где же народ? — кажется, вопрос прозвучал вслух.

В наушнике щелкнуло. Видимо, старший пилот конвоя, решил, что теперь задержанный точно дурить не будет, и успокоился. Так отчего же не поговорить?

— Так ведь рабочий день в разгаре. В поле все.

— Все?

— Все, кто не на службе. Кто не работает, тот не ест.

— И хатты с тускенами работают?

— Которые поумней оказались, да. Но таких, правду сказать, немного.

— Я так понял, хаттов и тускенов с йавами на Татуине практически не осталось?

— Тускенов, пожалуй, что — да. А йавы ничего — механики неплохие. Воруют только.

— А на рынке чего не торгует никто?

— Торговля запрещена. В Мос Эспе теперь нет рынка.

— Ого! Чего еще теперь нет на Татуине?

— Пухнущих с голоду и рабов.

Машина коснулась шасси бетонной дорожки, и разговор смолк.

Вылезать из кабины Вейдер не торопился. Наблюдал, как две из посадивших его машин вновь взмыли в небо, третья же замерла рядом. Из-под откинутого колпака выпрыгнул пилот в линялом комбезе без знаков различия и торопливо зашагал к одному из помещений. Начальство, значит, там. Кстати, знаков различия не только на летной форме патрульного нет. На истребителях тактические знаки флота тоже замазаны.