Джайв с манекеном - [85]

Но у меня остался еще один вопрос, не задать который я не могла. Перед глазами услужливо всплыло воспоминание: удушливо жаркий августовский вечер, труп на полу со шпагой в груди, напряженные Захаров и Змей, и мужчина, прикрывающий мое спешное бегство. Его судьба так и осталась неизвестной, и лишь Змей мог дать ответ на мучивший меня вот уже два года вопрос. Увидев, что я повернулась к нему, он улыбнулся.

– А Сергей? Что стало…

Уголок его рта дернулся вниз, но он не успел ответить. Джип обогнал черный «мерседес», прижимая нас к обочине. Змей нажал на тормоза с такой силой, что я тюкнулась носом в приборную доску, а Бакс свалился с сидений и залаял.

– Не делай глупостей, – негромким, каким-то мертвым голосом произнес Змей. Я подняла голову, вытерла капавшую из разбитого носа кровь и посмотрела вперед. Сердце совершило бешеный скачок вверх.

На дороге, вооруженный помповым ружьем, стоял Леха, и его угрюмое лицо не предвещало ничего хорошего.

Я сразу поняла, что дело кончится плохо. Рука Змея скользнула под короткую меховую куртку. Меня еще накануне нисколько не удивил его недвусмысленный приказ не входить в здание аэропорта, а ждать Кристофа снаружи. Змей не расставался с пистолетом даже когда ложился спать. Это выглядело глупо, по-киношному, я даже вспомнила глупую комедию про полицейских. Был там такой маньяк-полицейский, который везде ходил с кучей пистолетом, да и жена была ему под стать. Засыпая со Змеем в одной постели, я нутром чувствовала: его пистолет где-то рядом, под подушкой или под матрацем, но всегда в опасной близости.

Леха медленно шел к нам. Ствол его ружья был направлен в лобовое стекло джипа. Мимо проносились машины, водители которых, завидев вооруженного человек, увеличивали скорость.

– Не дергайся, – медленно сказал Змей. – Не будет он стрелять. Побоится тебя задеть.

Леха приближался медленно, шагая словно робот. И хотя от его «мерседеса» до нашей машины было всего несколько метров, я успела взмокнуть.

Он подошел почти вплотную и резко сказал.

– Подними руки.

Змей повиновался. С его лица не сходила презрительная усмешка. Леха мельком заглянул в салон, увидел меня и кивнул, а потом приказал:

– Выходи.

Змей медленно опустил руку, но Леха тут же дернул стволом.

– Не ты. Она.

Я потянула на себя дверцу, чувствуя странную слабость в коленях. Бакс с интересом наблюдал, как я выхожу из машины, и тут неожиданно залаял. Леха инстинктивно отпрянул от дверей.

Никогда бы не поверила, что мир братьев Вачовски так осязаем. То, что они воплотили на экране, я увидела наяву.

Змей выпрыгнул из машины со странной медлительностью, словно завязнув в густом киселе. Машины, летящие по шоссе, ползли неуклюжими черепахами, а снег, кружившийся в воздухе, застыл белыми точками. Звуки доносились до меня как из-под толстого слоя ваты, искаженные, замедлившиеся до полной неузнаваемости. Рука Змея выбросилась вперед, а лицо исказилось в хищном оскале.

Вспышка, сопровождаемая грозовым раскатом.

Мир треснул и посыпался битыми осколками.

Леха странно взмахнул руками, и в этот момент время вернулось на свое привычное место, разогнавшись до привычной скорости курьерского поезда. В нос ударила пороховая гарь. Ружье ударилось о землю с металлическим лязгом. Леха медленно оседал на землю, а в глазах, устремленных на меня, были непонимание и обида, сменившиеся болью. Я дернула ручку, открывая дверь. Бакс неуклюже вывалился на землю. Я побежала к Лехе, лежащему на снегу лицом вниз и с трудом потянула неподатливое тело на себя.

Лицо Лехи скривилось от боли. На прокушенной губе выступила кровь. Я опустила глаза, увидев дыру в куртке, из которой лез окровавленный пух. Бакс скулил за спиной, не понимая, что делать.

– Ну, вот, – спокойно сказал Змей. – И куда полез, идиотина?

Я подняла голову. Бакс настороженно взглянул на меня. Вскинув руку, я резко воскликнула, надеясь, что пес еще не забыл дрессировки.

– Attack!

Мощное тело ротвейлера метнулось вперед. Змей поднял пистолет, но Бакс, оттолкнувшись в прыжке, сбил его с ног и впился клыками в руку. Змей взвыл от боли, лупя пса по голове и телу свободной рукой и ногами, но тренированный Бакс, казалось, не замечал ударов. Пистолет отлетел в сторону. Я подползла к нему на четвереньках и подняла, направив дуло на Змея.

– Бакс! Фу! Ко мне! Venez à moi! – закричала я. Пес не слышал, продолжая трепать вопившего от боли Змея. Я звала пса долго, не решаясь приблизится ближе, и, наконец, он отпустил свою жертву. Продолжая угрожающе рычать, Бакс подбежал ко мне, выражая полную готовность вновь броситься на обидчика.

Машины проносились мимо. Странную, наверное, картину мы представляли для водителей и пассажиров. Распростертое на земле тело мужчины, скалящийся ротвейлер и девица, держащая на прицеле потрепанного мужчину, привалившегося к колесу джипа. Никто не спешил остановиться и разузнать, в чем дело. Я бы тоже не остановилась. Наверняка кто-то из них уже звонил полицейским, но у меня была уйма времени.

Я хотела подтащить Леху к машине и увезти в больницу, но когда шагнула к нему, поняла, что ему это не нужно. Леха лежал на боку, приоткрыв глаза с застывшим выражением лица, которого никогда не бывает у живых. Змей тяжело дышал и кривился от боли. Я подошла ближе, заглянула в салон и, увидев пустое гнездо зажигания, потребовала: