Джанни Версаче. Жертва красоты и моды - [40]

Джанни Версаче любил Венецию. Обычно останавливался в отелях на берегу Большого канала – «Лондон», «Европа», «Грюнвальд», предпочитал ужинать в небольших тратториях, а затем прогуливался по знаменитой набережной, где по ночам величаво и сладко отдыхают гондолы.

Этот очерк о Венеции я хотел бы наполнить воздухом, которым дышал Версаче, воссоздать атмосферу неповторимого города, рассказать о людях, которых хорошо знал модельер. Они были его друзьями, частицами его жизни в разные времена…

Ларец драгоценностей. Путешествие по Большому каналу с графиней Мариолиной.

«Только в пальцах роза или склянка Адриатика зеленая. Прости! Что же ты молчишь, скажи, венецианка, Как от этой смерти праздничной уйти».

Эти стихи Осипа Мандельштама читала по-русски венецианская графиня Мариолина Дориа Де Дулиани-Мардзотто. Ее супруг Пьеро Мардзотто – «король текстиля», представитель линий «прет-а-порте» многих видных модельеров. Мы плыли в гондоле по Большому каналу, разделяющему Венецию на две части. Пожилой гондольер Андреа – наш давний приятель, в который раз дарил нам чудесное путешествие по водным улицам.

Прогулка в гондоле с высоко задранным деревянным носом рассчитана примерно на час. Выкрашенная в черный цвет, как и все другие 5400 венецианских гондол (многовековой обычай, в знак траура и памяти о доже, чей прах развеян в водах венецианской лагуны), лодка быстро скользит по словно застывшим водам канала. За час можно проплыть по всему четырехкилометровому Большому каналу, пристать к причалам главных средневековых зданий Венеции, представить себе, как в окружении пышной свиты поднимались с воды во дворцы великие дожи старейшей морской республики – властелины Адриатики и Восточного Средиземноморья.

Гондольер галантно, «по-дворянски», подал руку графине Мариолине, на которой сегодня не длинное платье с венецианскими кружевами, а джинсовая куртка и брюки от «Версаче». Андреа отвязал лодку от сваи, оттолкнулся от берега веслом, и мы начали путешествие по Венеции – городу о 120 островах и 400 мостах.

– В рождении Венеции, – с улыбкой замечал Андреа, и графиня Мариолина, известная в городе на лагуне своими энциклопедическими знаниями, его не опровергала, – «повинны» предки сегодняшних русских. Разные скифы, вестготы и другие варвары, полчища Атиллы заставили местных жителей в северной части Адриатики искать убежища и спасения в глубине лагуны. Так в V–VI веках на острове Торчелло поднялись первые церкви и строения, заложившие основу Великой Венеции, которую со времен средневековья и дожей велено величать с почетом «Серениссима». Лагуна, окружающая Венецию со всех сторон, кажется с борта гондолы могучей, глубокой, широкой, хотя ее подлинная ширина невелика и лишь при разливе вод в период дождей и таяния снегов в горах достигает в некоторых районах 12–25 километров. Глубина же здесь в среднем 80—120 см, и каждый человек может почувствовать себя в лагуне Гулливером. Для движения морского транспорта прокладываются специальные маршруты – фарватеры, по которым входят в город, даже к центральной площади Сан-Марко, океанские лайнеры. Их ведут лоцманские катера, и опасность сесть на мель исключается. Фарватеры проверяются и прочищаются постоянно, их границы на просторах лагуны отчетливо видны: стоят полосатые вехи, словно камни на обочинах дороги.

Все это Андреа рассказывал и Версаче, когда возил маэстро по каналам и так надеялся, что в будущей книге кутюрье прочтет хоть строчку о себе…

Могучую силу Венецианской лагуны человек познает во времена штормов и наводнений, от которых город пока не спасает многокилометровая дамба. Разработан новый проект защиты Венеции от наводнений. Уже действует консорциум «Новая Венеция», истрачены астрономические суммы денег, но город на лагуне во время дождей и ветров по-прежнему выставляет тревожные сигналы об опасности наводнений. Новая дамба, как и мост через Мессинский залив, видимо, еще долго не будет построен. Венеция, хоть и на самом Севере Италии, но финансовые «порядки» напоминают южноитальянские… (сравнение Джанни Версаче).

На площадях и улицах Венеции в мостовых и на тротуарах сделаны специальные отверстия. Через них при штормах поднимается вода, и она не разрушает камень улиц и стены домов. У жителей на случай подъема вод все предусмотрено – готовы настилы, деревянные мостки, шесты, измеряющие глубину и т. д. Когда вода в лагуне поднимается до 17–20 сантиметров, в Венеции еще не бьют тревогу. Но после ПО сантиметров принимаются все меры предосторожности.

– В прошлом веке, – говорил гондольер, – наивысшая точка подъема вод (153 см) отмечалась 15 января 1867 года. В XX столетии наводнения были более частыми и сильными, чем за всю историю Венеции. Так, 1 февраля 1985 года воды поднялись выше нормального уровня на 159 сантиметров. 22 декабря 1979 года вода стояла сутки на отметке 166 см; 4 ноября 1966 года достигла 194 см. Это была катастрофа, угроза гибели нависла над всей Венецией. Тогда и родилась в городе на лагуне тревожная фраза: «Венеция умирает дважды».

– Что конкретно означает эта фраза и так ли действительно велика опасность «гибели города», ведь Венеция – это тот «Титаник», который никогда не должен уйти под воду? – спросил я Мариолину.