Джалалиддин Руми - [94]
Вот так и в суфийской, мистической поэзии Руми многие абстрактные категории, передаваемые через весомые, зримые, конкретные метафоры, в результате поэтического переосмысления предстают перед нами, читателями XX века, перед Хосровом Рузбехом вовсе не в мистическом, а в философском, гуманистическом смысле — как поэзия обожествления человека в смысле реального возвеличения живой человеческой личности.
В этом и состоит бессмертие поэзии Руми, ее созвучность нашей эпохе. Таковы некоторые выводы советской науки, исследовавшей иранскую классическую поэзию и творчество Джалалиддина Руми.
О Руми и его творчестве опубликовано немало статей и работ, но до сих пор нет на русском языке ни одной книги о нем.
Книга Р. Фиша — это первая ласточка. Может быть, не все удалось автору раскрыть: он и не претендует на то, чтобы развернуто изложить философскую систему Руми, его стихотворное наследие. Избрав биографический жанр, автор поставил задачей раскрыть замечательную личность поэта. Конечно, эта личность раскрывается не столько в фактах его жизни, сколько в фактах его творчества, в его стихах. Р. Фиш намеренно ограничил себя преимущественно фактами жизни, создав художественную книгу о поэте. Эта книга может послужить хорошим введением к изучению всего разностороннего творчества поэта и его вклада в мировую поэзию, к тому, чтобы понять и почувствовать поэзию Руми. Достоинства книги и ее недостатки связаны с тем, что это именно первая книга, написанная по-русски о великом поэте, который, увы, еще не обрел той популярности, которую он заслужил. Это не значит, что читатель должен быть снисходителен к тому, что он сочтет недостатком книги. Но хочется все же подчеркнуть заслугу автора, решившегося написать первую книгу о замечательном человеке — о Джалалиддине Руми и хорошо справившегося с поставленной задачей, ибо книга эта, бесспорно, обогащает серию «Жизнь замечательных людей», усиливает ее воспитательно-эстетическое воздействие на читателя.
И. С. БРАГИНСКИЙ, член-корреспондент АН Таджикской ССР
Москва, 19 июля 1972 года
КОММЕНТАРИЙ
Азраил — ангел смерти.
Айран — напиток из простокваши, разбавленной водой.
Акче — мелкая серебряная монета.
Алаи — золотая монета в сельджукском султанате. Название ее говорит о том, что она начала чеканиться в царствование султана Аляэддина Кей Кубада I.
Алиф — первая буква арабского алфавита, обозначающая звук а.
Альп — бывалый воин, богатырь.
Ариф — «Познавший», «гностик». По суфийской терминологии так именовался суфий, прошедший путь самосовершенствования.
Атабек — титул воспитателя, дядьки султана у сельджукидов.
Ахи — военно-религиозное мусульманские братство, распространенное в средние века на всем Ближнем и Среднем Востоке. Объединяло главным образом городских ремесленников и торговцев. Имело своих старейшин — шейхов, которые возглавляли общины и обители ахи на местах, и главного старейшину — ахи-баба в столице. В Малой Азии в связи с ослаблением власти султанов после монгольского нашествия братства ахи стали играть важную общественную роль. В качестве военной силы защищали горожан от произвола феодалов и монгольских наместников. Ахи были связаны обрядами и уставом — «футувва», из которых во время крестовых походов многое было позаимствовано рыцарскими орденами Европы.
Ашик — (букв.) «Влюбленный». Суфии понимали под ашиком влюбленного в бога подвижника. После XIII века в Малой Азии так стали именовать всех странствующих поэтов.
Бабуши — туфли без задников и каблуков, с загнутыми кверху носками.
Бака — (букв.) «Вечность». Термин, обозначавший такое состояние, когда суфий ощущает уничтожение своего «я», погружается в море абсолюта и тем самым как бы становится вечным и бессмертным.
Батман — мера веса, которая в зависимости от местности составляла от 2,5 до 7,5 кг.
Бахадур — богатырь.
Башбуг — предводитель, военачальник, вождь.
Бей — феодальный титул, глава племени, военачальник.
Бейлербей — (букв.) «Бей над беями». В султанате сельджукидов — командующий войсками.
Вара — (букв.) «Осмотрительность». Согласно теоретикам суфизма этап самосовершенствования, на котором следует с крайней скрупулезностью различать дозволенное от запретного.
Газель — лирическое стихотворение.
Гузы, или огузы, — объединения тюркских кочевых племен, ведущих свое начало от легендарного предводителя Огуза.
Гази — участник священной войны против немусульман, герой. Так в Малой Азии называли себя члены дервишской секты воинов.
Джавляки — (букв.) «Голыши». Дервишская секта, приверженцы которой брили бороду, усы, ресницы, брови, волосы.
Джуббе — длинная верхняя одежда, часто стеганая.
Джумада-ль-ахира — название шестого месяца арабского лунного года.
Диван — (букв) «Собрание». 1) Высший совет при султане или бее. 2) Сборник, собрание стихотворений.
Дирхем — серебряная монета большего достоинства, чем акче. Впервые отчеканена сельджукидами Рума в 1185 году. Впоследствии называлась также султани.
Дэв — злой дух иранской мифологии.
Дюмбелек — небольшой глиняный барабан, который носили у пояса.
Зухд — (букв.) «Воздержание». У суфиев этим термином обозначался этап самосовершенствования, при котором воздержанность постепенно распространялась до отказа от всякого желания и всякого душевного движения.
Радий Фиш, известный писатель и востоковед, воссоздает в своем новом произведении картину грандиозного народного восстания, охватившего в начале XV века территории нынешних Турции, Болгарии, Греции. За сто лет до того, как в Европе прозвучало слово «утопия», восставшие попытались на практике осуществить идеи равенства, социальной справедливости, объединив всех людей равными, независимо от языка, расы, религии и общественного положения.
Книга Радия Фиша посвящена Назыму Хикмету (1902–1963), турецкому писателю. Он ввёл в турецкую поэзию новые ритмы, свободный стих. Будучи коммунистом (с 1921), подвергался в Турции репрессиям, 17 лет провёл в тюрьмах. С 1951 жил в СССР.Оформление художника Ю. Арндта.
Константин Петрович Победоносцев — один из самых влиятельных чиновников в российской истории. Наставник двух царей и автор многих высочайших манифестов четверть века определял церковную политику и преследовал инаковерие, авторитетно высказывался о методах воспитания и способах ведения войны, давал рекомендации по поддержанию курса рубля и композиции художественных произведений. Занимая высокие посты, он ненавидел бюрократическую систему. Победоносцев имел мрачную репутацию душителя свободы, при этом к нему шел поток обращений не только единомышленников, но и оппонентов, убежденных в его бескорыстности и беспристрастии.
Заговоры против императоров, тиранов, правителей государств — это одна из самых драматических и кровавых страниц мировой истории. Итальянский писатель Антонио Грациози сделал уникальную попытку собрать воедино самые известные и поражающие своей жестокостью и вероломностью заговоры. Кто прав, а кто виноват в этих смертоносных поединках, на чьей стороне суд истории: жертвы или убийцы? Вот вопросы, на которые пытается дать ответ автор. Книга, словно богатое ожерелье, щедро усыпана массой исторических фактов, наблюдений, событий. Нет сомнений, что она доставит огромное удовольствие всем любителям истории, невероятных приключений и просто острых ощущений.
Мемуары известного ученого, преподавателя Ленинградского университета, профессора, доктора химических наук Татьяны Алексеевны Фаворской (1890–1986) — живая летопись замечательной русской семьи, в которой отразились разные эпохи российской истории с конца XIX до середины XX века. Судьба семейства Фаворских неразрывно связана с историей Санкт-Петербургского университета. Центральной фигурой повествования является отец Т. А. Фаворской — знаменитый химик, академик, профессор Петербургского (Петроградского, Ленинградского) университета Алексей Евграфович Фаворский (1860–1945), вошедший в пантеон выдающихся русских ученых-химиков.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Эту книгу можно назвать книгой века и в прямом смысле слова: она охватывает почти весь двадцатый век. Эта книга, написанная на документальной основе, впервые открывает для русскоязычных читателей неизвестные им страницы ушедшего двадцатого столетия, развенчивает мифы и легенды, казавшиеся незыблемыми и неоспоримыми еще со школьной скамьи. Эта книга свела под одной обложкой Запад и Восток, евреев и антисемитов, палачей и жертв, идеалистов, провокаторов и авантюристов. Эту книгу не читаешь, а проглатываешь, не замечая времени и все глубже погружаясь в невероятную жизнь ее героев. И наконец, эта книга показывает, насколько справедлив афоризм «Ищите женщину!».
Оценки личности и деятельности Феликса Дзержинского до сих пор вызывают много споров: от «рыцаря революции», «солдата великих боёв», «борца за народное дело» до «апостола террора», «кровожадного льва революции», «палача и душителя свободы». Он был одним из ярких представителей плеяды пламенных революционеров, «ленинской гвардии» — жесткий, принципиальный, бес— компромиссный и беспощадный к врагам социалистической революции. Как случилось, что Дзержинский, занимавший ключевые посты в правительстве Советской России, не имел даже аттестата об образовании? Как относился Железный Феликс к женщинам? Почему ревнитель революционной законности в дни «красного террора» единолично решал судьбы многих людей без суда и следствия, не испытывая при этом ни жалости, ни снисхождения к политическим противникам? Какова истинная причина скоропостижной кончины Феликса Дзержинского? Ответы на эти и многие другие вопросы читатель найдет в книге.
Судьба Рембрандта трагична: художник умер в нищете, потеряв всех своих близких, работы его при жизни не ценились, ученики оставили своего учителя. Но тяжкие испытания не сломили Рембрандта, сила духа его была столь велика, что он мог посмеяться и над своими горестями, и над самой смертью. Он, говоривший в своих картинах о свете, знал, откуда исходит истинный Свет. Автор этой биографии, Пьер Декарг, журналист и культуролог, широко известен в мире искусства. Его перу принадлежат книги о Хальсе, Вермеере, Анри Руссо, Гойе, Пикассо.
Эта книга — наиболее полный свод исторических сведений, связанных с жизнью и деятельностью пророка Мухаммада. Жизнеописание Пророка Мухаммада (сира) является третьим по степени важности (после Корана и хадисов) источником ислама. Книга предназначена для изучающих ислам, верующих мусульман, а также для широкого круга читателей.
Сергея Есенина любят так, как, наверное, никакого другого поэта в мире. Причём всего сразу — и стихи, и его самого как человека. Но если взглянуть на его жизнь и творчество чуть внимательнее, то сразу возникают жёсткие и непримиримые вопросы. Есенин — советский поэт или антисоветский? Христианский поэт или богоборец? Поэт для приблатнённой публики и томных девушек или новатор, воздействующий на мировую поэзию и поныне? Крестьянский поэт или имажинист? Кого он считал главным соперником в поэзии и почему? С кем по-настоящему дружил? Каковы его отношения с большевистскими вождями? Сколько у него детей и от скольких жён? Кого из своих женщин он по-настоящему любил, наконец? Пил ли он или это придумали завистники? А если пил — то кто его спаивал? За что на него заводили уголовные дела? Хулиган ли он был, как сам о себе писал, или жертва обстоятельств? Чем он занимался те полтора года, пока жил за пределами Советской России? И, наконец, самоубийство или убийство? Книга даёт ответы не только на все перечисленные вопросы, но и на множество иных.
Жизнь Алексея Толстого была прежде всего романом. Романом с литературой, с эмиграцией, с властью и, конечно, романом с женщинами. Аристократ по крови, аристократ по жизни, оставшийся графом и в сталинской России, Толстой был актером, сыгравшим не одну, а множество ролей: поэта-символиста, писателя-реалиста, яростного антисоветчика, национал-большевика, патриота, космополита, эгоиста, заботливого мужа, гедониста и эпикурейца, влюбленного в жизнь и ненавидящего смерть. В его судьбе были взлеты и падения, литературные скандалы, пощечины, подлоги, дуэли, заговоры и разоблачения, в ней переплелись свобода и сервилизм, щедрость и жадность, гостеприимство и спесь, аморальность и великодушие.