Дюжина ножей в спину - [21]
В Петербурге назревал серьезный политический скандал, поскольку многие депутаты Законодательного собрания и представители политических партий протестовали против самоуправства президента и грубого нарушения законодательства о выборах. Чтобы снять напряженность, я решил добиться аудиенции у Ельцина в Кремле. Еще год-два тому назад это не составляло для меня особых трудностей. Теперь же пришлось обратиться к Коржакову, от которого зависел доступ к "телу" - и тот неожиданно помог мне. Ельцин встретил меня весьма прохладно и настороженно. От былой простоты и доверительности в наших отношениях не осталось и следа. Лишь много позднее (уже после выборов) я узнал о причинах столь резкой перемены. Свою роль сыграла дезинформация Сосковца, который сопровождал канцлера ФРГ Г. Коля в Петербург, после чего донес президенту, что в разговоре с канцлером я якобы высказался против поддержки Ельцина на выборах в пользу Черномырдина. Для придания правдоподобия этой информации Сосковец и компания организовали в Петербурге (через подставных лиц) сбор подписей за избрание президентом Черномырдина, выдав это за мою инициативу.
Была и другая подобного же рода дезинформация, которая легко наложилась на природную подозрительность президента и дала ход всему последующему развитию событий.
Я был убежден в своей правоте и привел Ельцину все аргументы за восстановление законного срока выборов губернатора Петербурга. Рассеянно и с раздражением выслушав меня, он царским тоном отрезал: "Я не допущу ваших выборов в один день с выборами президента, они будут мешать выборам президента!" Я снова возразил: "Но ведь Москве вы разрешили совместить выборы мэра с президентскими, а нам в нарушение закона отказываете. Вы не должны забывать, что жители Петербурга очень остро реагируют на любые ущемления своих прав, особенно в сопоставлении с Москвой. Такая несправедливость может резко снизить число ваших сторонников на президентских выборах в нашем городе". Я добавил также, что со своей стороны гарантирую полную поддержку кандидатуры Ельцина на президентских выборах.
Он остался непреклонным, и в этот момент я отчетливо понял, что нашему сотрудничеству и добрым отношениям приходит конец: сиюминутные политические соображения и придворные интриги взяли верх над всем тем, что было сделано мною для поддержки президента все эти годы, начиная с первой его избирательной кампании в мае-июне 1991 года, когда я, бросив собственные выборы, поехал на юг страны агитировать за него, и кончая моей ролью в подготовке и принятии новой российской Конституции. Я уже не говорю об августе 1991 года или сентябре-октябре 1993 года, когда вопрос стоял не просто о том, сохранит Ельцин место президента или нет, а о самой жизни.
Но, как для всяких авторитарных и не очень мудрых правителей, прошлое для Ельцина не имеет принципиального значения, так же, как и его вчерашние соратники и союзники. Сложившаяся ситуация была благоприятной для того, чтобы сыграть на местном патриотизме и, заручившись поддержкой городского Законодательного собрания, пойти на резкий конфликт с Кремлем. В этом случае я наверняка выигрывал свои выборы, но Ельцин мог проиграть свои в Петербурге, а возможно, и в России. К сожалению, при таком повороте событий больше всего выиграли бы коммунисты, поэтому я сразу же отказался от подобного сценария, хотя кое-кто из моего окружения предлагал его использовать, ссылаясь на успех Росселя, применившего эту схему на выборах в Екатеринбурге.
Руководствуясь высшими интересами, мне пришлось агитировать депутатов Законодательного собрания за перенос даты выборов на 19 мая (эту дату предложил Черномырдин, и Ельцин ее принял). Многие депутаты восприняли этот перенос как закулисные предвыборные игры и настаивали на проведении городских выборов одновременно с президентскими. После бурных дискуссий согласие депутатов на перенос даты выборов было все же получено.
Однако не удалось избежать шумной кампании в прессе и обращений в суд с требованием отмены этого постановления. Тем самым предвыборная борьба в Петербурге началась задолго до официального начала избирательной кампании.
Но параллельно этому еще в декабре 1995 года начинается кампания моей травли и преследований, которая продолжается до сих пор. По делу о небольшой строительной фирме "Ренессанс", которая вела капитальный ремонт одного из домов в центральной части города, специальным совместным распоряжением трех руководителей силовых ведомств: Барсукова (начальника ФСБ), Куликова (министра внутренних дел) и Скуратова (Генпрокурора России) - была сформирована объединенная оперативно-следственная бригада. Случай, насколько мне известно, беспрецедентный. Поводом для создания специальной следственной группы послужило то, что среди лиц, получивших квартиры в доме, отремонтированном этой фирмой, были мой заместитель и главный архитектор города О. Харченко и моя племянница, М. Кутина, о чем я уже говорил.
Поскольку же в действиях владелицы фирмы "Ренессанс" г-жи Евглевской следственные органы усмотрели криминал, то именно через нее и начала осуществляться сверхзадача, поставленная перед следственной группой: сбор компромата на Собчака. К счастью для меня, я никогда с этой дамой не встречался и не подозревал о ее существовании. Что же касается племянницы, то еще за полгода до этих событий, когда я узнал о приобретении ею однокомнатной, в 16 квадратных метров, квартиры у фирмы "Ренессанс" одновременно по двум взаимоисключающим договорам, купли - продажи с рассрочкой платежа и договору дарения, мне пришлось объяснить ей, что ее обманули и что она должна немедленно в нотариальном порядке расторгнуть оба договора. Что ею и было сделано. Квартиру она так и не получила и лишь потеряла несколько тогдашних миллионов рублей, внесенных при заключении договора. По ее словам, Евглевская убедила ее заключить сразу два договора, так как иначе нельзя было оформить право собственности на квартиру. Якобы потому, что новый Гражданский кодекс еще не начал действовать (?!).
На историческом материале распада СССР и возрождения государственности России и других республик бывшего Союза автор показывает все противоречия и сложности переходного периода от тоталитаризма к демократии.
В книге известного политического деятеля Анатолия Собчака, возглавлявшего комиссию первого Съезда народных депутатов по расследованию событий, имевших место 9 апреля 1989 года в г. Тбилиси, впервые рассказывается о том, как стало возможным развитие трагедии; представлены лица, чьими усилиями стало возможно кровавое противостояние власти и народа.
В истории русской и мировой культуры есть период, длившийся более тридцати лет, который принято называть «эпохой Дягилева». Такого признания наш соотечественник удостоился за беззаветное служение искусству. Сергей Павлович Дягилев (1872–1929) был одним из самых ярких и влиятельных деятелей русского Серебряного века — редактором журнала «Мир Искусства», организатором многочисленных художественных выставок в России и Западной Европе, в том числе грандиозной Таврической выставки русских портретов в Санкт-Петербурге (1905) и Выставки русского искусства в Париже (1906), организатором Русских сезонов за границей и основателем легендарной труппы «Русские балеты».
Мария Михайловна Левис (1890–1991), родившаяся в интеллигентной еврейской семье в Петербурге, получившая историческое образование на Бестужевских курсах, — свидетельница и участница многих потрясений и событий XX века: от Первой русской революции 1905 года до репрессий 1930-х годов и блокады Ленинграда. Однако «необычайная эпоха», как назвала ее сама Мария Михайловна, — не только войны и, пожалуй, не столько они, сколько мир, а с ним путешествия, дружбы, встречи с теми, чьи имена сегодня хорошо известны (Г.
Один из величайших ученых XX века Николай Вавилов мечтал покончить с голодом в мире, но в 1943 г. сам умер от голода в саратовской тюрьме. Пионер отечественной генетики, неутомимый и неунывающий охотник за растениями, стал жертвой идеологизации сталинской науки. Не пасовавший ни перед научными трудностями, ни перед сложнейшими экспедициями в самые дикие уголки Земли, Николай Вавилов не смог ничего противопоставить напору циничного демагога- конъюнктурщика Трофима Лысенко. Чистка генетиков отбросила отечественную науку на целое поколение назад и нанесла стране огромный вред. Воссоздавая историю того, как величайшая гуманитарная миссия привела Николая Вавилова к голодной смерти, Питер Прингл опирался на недавно открытые архивные документы, личную и официальную переписку, яркие отчеты об экспедициях, ранее не публиковавшиеся семейные письма и дневники, а также воспоминания очевидцев.
Более тридцати лет Елена Макарова рассказывает об истории гетто Терезин и курирует международные выставки, посвященные этой теме. На ее счету четырехтомное историческое исследование «Крепость над бездной», а также роман «Фридл» о судьбе художницы и педагога Фридл Дикер-Брандейс (1898–1944). Документальный роман «Путеводитель потерянных» органично продолжает эту многолетнюю работу. Основываясь на диалогах с бывшими узниками гетто и лагерей смерти, Макарова создает широкое историческое полотно жизни людей, которым заново приходилось учиться любить, доверять людям, думать, работать.
В ряду величайших сражений, в которых участвовала и победила наша страна, особое место занимает Сталинградская битва — коренной перелом в ходе Второй мировой войны. Среди литературы, посвященной этой великой победе, выделяются воспоминания ее участников — от маршалов и генералов до солдат. В этих мемуарах есть лишь один недостаток — авторы почти ничего не пишут о себе. Вы не найдете у них слов и оценок того, каков был их личный вклад в победу над врагом, какого колоссального напряжения и сил стоила им война.
Франсиско Гойя-и-Лусьентес (1746–1828) — художник, чье имя неотделимо от бурной эпохи революционных потрясений, от надежд и разочарований его современников. Его биография, написанная известным искусствоведом Александром Якимовичем, включает в себя анекдоты, интермедии, научные гипотезы, субъективные догадки и другие попытки приблизиться к волнующим, пугающим и удивительным смыслам картин великого мастера живописи и графики. Читатель встретит здесь близких друзей Гойи, его единомышленников, антагонистов, почитателей и соперников.