Дюк де Ришелье - [38]

Через полгода Ришельё перебрался в бывший дом полицмейстера Григория Кирьякова, соседний с домом Поджио. К хозяину этого строения, до приезда герцога фактически исполнявшему обязанности градоначальника, к тому времени возникло много вопросов, и он предпочел продать дом казне и уехать от греха подальше. В одноэтажном доме в пять комнат с пристройками разместились Ришельё с адъютантами и канцелярия. Из мебели имелись только столы и деревянные скамьи. Дюжину стульев, самых простых, пришлось выписать из Херсона; на их доставку ушло шесть недель.

В высочайшем рескрипте Ришельё предписывалось: «1) Осмотреть и вникнуть обстоятельно во все части управления в Одессе и стараться приводить их в наилучшее состояние, представляя обо всём, что будет превосходить власть его, непосредственно на Его Императорского Величества усмотрение. 2) Иметь начальство: а) над всеми воинскими командами, в городе состоящими; б) над всеми крепостными и портовыми строениями; в) над таможнею, карантином и почтовою конторою и г) над морскими чиновниками, постоянно или временно по службе в Одессе пребывающими. 3) Наблюдать за скорым и точным правосудием. 4) Стараться увеличить население Одессы привлечением туда полезных иностранцев. 5) Наблюдать за правильным употреблением городских доходов. 6) Избрать удобное место для устроения карантина и поспешить постройкою оного»[32]. (В воспоминаниях А. О. Смирновой-Россет всё это изложено проще и понятнее: «Когда император послал Ришельё генерал-губернатором в Одессу, он ему сказал: «Дорогой герцог, поручаю вам этот край; вы знаете, как я любил мою бабку, она мне его завещала. Развивайте особенно торговлю, помещики не знают, что им делать со своим зерном, Одесса могла бы стать портом, я даю вам широкие полномочия».)

Герцог, которому в то время было 36 лет, не имел никакого опыта гражданского администрирования — ему не довелось управлять даже собственными имениями. Однако Ришельё много читал, был знаком с трудами экономистов-физиократов, сторонников «естественного порядка», и намеревался претворять в жизнь их правила (он говорил: «Не будем слишком регламентировать!»). «Его принципами было никогда не предоставлять монополий, привилегий или даже слишком больших вторичных выгод в качестве поощрения, поскольку он был убежден, что свобода действия в политической экономии — самая ценная изо всех выгод», — напишет позже французский негоциант Шарль Сикар. В том же, что касалось правления народами (а население Одессы представляло собой гремучую смесь из представителей самых разных наций), он достаточно повидал на своем веку, чтобы знать, как не надо делать. Следовательно, надлежало поступать с точностью до наоборот.

Согласно «Грамоте на права и выгоды городам Российской империи» от 21 апреля 1785 года, в каждом городе Новороссии должно было существовать общественное управление, представленное градским обществом, общей и шестигласной городской думой, городским головой, городовым магистратом и чиновниками, отвечавшими за благоустройство территории, правосудие и т. д. Городовой магистрат был создан в Одессе по инициативе де Рибаса в 1795 году; его члены были избраны полутора сотнями горожан (столь малое количество выборщиков объясняется, во-первых, высоким имущественным цензом — требовалось иметь капитал, проценты с которого превышали 50 рублей; во-вторых, в выборах не участвовали казенные люди и военнослужащие, равно как духовенство и дворяне — последние имели собственные выборные органы и не нуждались в городском самоуправлении «для своих польз и нужд»). Таким образом, одесскими обывателями были в основном купцы и ремесленники, как правило, малограмотные и не объединенные общими интересами. В марте 1803-го, когда Ришельё только приехал в город, главным судьей по торговым делам был итальянец, бывший помощник цирюльника, и остальные члены суда собрались ему под стать.

Городовой магистрат выполнял функции суда, разбирая имущественные споры. 20 декабря 1804 года Ришельё писал, что он состоит из «мошенников и буйных авантюристов дурного толка», целью которых является как можно скорее сколотить состояние. Дворянские же собрания, деятельность которых, приостановленная при подозрительном императоре Павле, была возобновлена при Александре, состояли, с одной стороны, из владельцев обширных поместий, розданных Екатериной, которые практически не бывали в своих имениях, с другой — из мелкопоместных дворян, местных уроженцев, малочисленных и необразованных. Что можно было сделать с их помощью?

Новому градоначальнику оставалось опираться на иностранцев. Немец Самуил Христианович Контениус (1748–1830) с 6 апреля 1800 года возглавлял Попечительский комитет по устройству колонистов Южной России, состоявший из главного судьи (имевшего право обращаться непосредственно к министру внутренних дел), его помощников, счетовода, секретаря и двух служащих. Родившийся в Силезии в семье бедного пастора, он сумел поступить в университет, где обучился иностранным языкам, в 25 лет явился в Россию, где сначала служил гувернером в знатных семействах, а в 1785 году перешел на «государеву службу» в Крыму и Курляндии. Англичанин Томас (Фома Александрович) Кобле (1761–1833) приехал в Россию одиннадцатилетним вместе с сестрой, вышедшей замуж за адмирала Мордвинова. Он был адъютантом Кутузова и участвовал в штурме Измаила; «увозом» женился по любви на казачке Елизавете. В приказе о его назначении в Одессу сказано, что он «грамоте по-российски, итальянски, английски — читать и писать, арифметике, геометрии, фехтовать, танцевать и в манеже ездить — умеет». Еще один герой Русско-турецкой войны, отличившийся при штурме Очакова и отмеченный Суворовым, — Иосиф (Осип Иванович) Россет (1752–1814), француз и дальний родственник Ришельё, с 12 декабря 1802 года исполнял должность карантинного инспектора. Его мать якобы приходилась сестрой Лагарпу, воспитателю Александра I.