Дыры между ноздрями - [24]

— Начнём с этой, она дольше чем старуха протянет! — сказал Пауэрс.

Он схватил молодую за волосы и повалил на пол со стула. Девушка завизжала. Вторая женщина очнулась и злобно впилась глазами в Пауэрса.

— Вяжи её! — скомандовал Пауэрс. — Этой я займусь.

Самболь послушно взяла старую женщину за шею, прижала её головой к столу. Затем продела её ладони через пластмассовый жгут и затянула его.

— Кто он у вас? Сын, наверное? — говорил Пауэрс, повязав девушку и усадив её обратно за стол. — Какими надо быть больными ублюдками чтобы давать своему сыну гранаты с гвоздями вместо игрушек?

— А вы постройте здесь заново школу, чтобы детям было чем заняться! — сквозь зубы промолвила старуха, пока Самболь поднимала её со стола, усаживая на стуле.

— Ваш малец сегодня удалец, всех моих людей завалил, — сказал Пауэрс.

На голову девушке он надел мешок.

— И правильно сделал! — взвизгнула старуха.

— Нет, неправильно, — сказал Пауэрс. — Говори где он, старая мразь!

— Сначала верни МОЕГО МУЖА И СЫНА С ТОГО СВЕТА!

— ГДЕ ОН, ЧЁРТ ТЕБЯ ПОБЕРИ?

Пауэрс затянул мешок на шее у девушки.

— Дочь она тебе, или свекровь, или ещё кто — мне плевать, сегодня ей достанется как следует пока не скажешь!

Девушка с мешком на голове сидела спокойно пару секунд. После чего резко дёрнулась и завертела головой из стороны в сторону. Пауэрс напрягся и покраснел, удерживая затянутый мешок. Старуха отвернулась, не в силах видеть такое зрелище.

— В резиденцию её величества прорываются толпы, — раздалось из рации на груди Пауэрса. — Снайперы на соседних зданиях сообщают что не будут открывать огонь и уходят с позиций. Толпы выносят из дворца слуг с отрубленными конечностями. Её величество должна прибыть в космопорт, повторяю...

Пауэрс снял мешок с головы и девушка отчаянно задышала. Он взял старуху за подбородок и повернул её лицо к себе.

— Не вижу прежней дерзости в твоих глазах! Куда гордость твоя делась теперь? — заорал Пауэрс.

— Не говори ему, — простонала девушка. — Он всё равно нас убьёт.

— Я не знаю где он, — сказала старуха, глядя прямо в глаза Пауэрсу.

— Тогда скажи куда ОН МОГ ПОЙТИ, ПРОКЛЯТАЯ ДУРА!

— Может, к своему брату, в бар на седьмой улице, я НЕ ЗНАЮ! — ответила она.

— Как называется ЭТОТ БАР?

— «МЕ-ЧТА»! Чтоб вы все сдохли, уроды!

— От вас никакого проку... — сказал Пауэрс, надев мешок обратно на голову девушке. — Этой тоже мешок на голову, Нгуен!

— Есть, майор, — сказала Самболь и выполнила приказ.

Пауэрс перезарядил пистолет, одёрнул затвор и выстрелил в головы девушке и старухе. Мешки на их головах заполнились кровью изнутри.

— Эти мешки очень удобны, Нгуен, — сказал Пауэрс. — Когда стреляешь этим курицам в головы, их кровь с мозгами не разлетается по всей комнате и не пачкает одежду. Понимаешь, Нгуен?

Он улыбнулся.

— Да, майор, — ответила Самболь. — Но не обязательно было их убивать.

— Обязательно. Именем её величества, я объявляю на этой дебильной планете чрезвычайное положение. Чрезвычайное время — чрезвычайные меры. Смекаешь, Нгуен?

— Да, майор.

— То‑то же.

* * *

Игорь Кромвель, инженер-монтажник с водородного завода Тексако, попросил ещё пятьдесят грамм меркурианского рома в свою рюмку.

— Я всё задаюсь таким вопросом, Строук, — обратился он к бармену по имени Строук, поднося рюмку ко рту. — Почему в нашем районе после урагана только твой бар остался стоять как ни в чём не бывало?

— Потому что Богу угодно чтобы детям его было где надраться и отвести душу, особенно в такое тяжёлое время, — спокойно ответил Строук, натирая мокрой тряпкой барную стойку.

— Лучше б ему было угодно не сносить мой дом ураганом... — проворчал Стрингфеллоу Дайс.

Стрингфеллоу лежал головой на стойке. В прошлом он был пилотом корпоративного вертолёта, на котором перевозил важных шишек из Тексако между посадочными площадками на их заводах. Теперь же он был просто алкоголиком, пьющим и снимавшим комнату на деньги своей жалостливой бывшей жены Марты.

— Твой дом всё равно забрал банк за долги по ипотеке, ещё до урагана! — бодро воскликнул Строук. — Подними голову, я протру под тобой.

Стрингфеллоу отлепил щёку от стойки и поднял голову.

— Да, не напоминай... — тихо сказал он. — Лучше налей мне тоже, как Игорю.

— Э-э, нет, дружок! — сказал Строук. — Свой кредит доверия за эту неделю ты исчерпал! Пусть твоя распрекрасная Марта сначала придёт и заплатит.

— Да ей зарплату задержали... В конце месяца обещали выдать... Ай, тьфу, не очень‑то и хотелось!

Стрингфеллоу плюнул себе под ноги.

— Чёрт, сигареты кончились... — пощупал он свои нагрудные карманы и ничего в них не нашёл.

Он встал, шатаясь, из‑за стойки и направился к столикам с переполненными пепельницами, надеясь найти в них недокуренные бычки.

— На улицах вроде бы революция начинается, а ты сидишь здесь, — спросил Строук у Игоря. — Чего вдруг?

— Хе-хе, а ты почему свой бар не закрыл? — засмеялся Игорь. — Да потому что проходили мы это всё не раз. Побуянят и затихнут. Любят а то показывать по телевизору как какой‑нибудь молодой человек кидает камни в полицейских. Красивый образ, конечно — одинокий герой против закона. Но эти телеоператоры никогда не возьмут ракурс чуть правее, или левее, ведь там сидят обычные люди, типа нас, в баре, спокойно пьют свой ром и понимают, что ничего не изменится. А вообще, налей‑ка мне ещё...