Дымовая завеса - [3]

— Видел, как ты тут бродишь. Странно, что не попался в ловушку вместо опоссума, — проворчал старик.

Рейли и не подозревал, что по соседству с ним живет кто-то еще. Он предпочел бы полное уединение. Особенно не понравилось ему, что этот дед, судя по всему, следил за ним.

Старик с трудом поднялся — колени его скрипели и трещали, видно было, что боль досаждала ему, он скривился и приглушенно выругался. Держа тушку за хвост, старик оглядел Рейли с головы до ног, то есть с бейсбольной кепки и бородатого лица до кончиков туристических ботинок, и, завершив осмотр, выразительно сплюнул.

— Любой имеет право ходить по лесу. Только не трогай мои капканы.

— Не помешало бы знать, где именно они расставлены.

Потрескавшиеся губы старика растянулись в широкой ухмылке, обнажив почерневшие от табака обломки зубов.

— Не помешало бы? — Он захихикал, отвернулся. — Ты найдешь их, могу поспорить.

Еще долго после того, как старик исчез в густых зарослях, Рейли слышал его смех.

В последующие месяцы они несколько раз случайно сталкивались в лесу. Во всяком случае, для Рейли эти встречи были случайными. Он решил, что старик показывается, лишь когда сам хочет этого, и скрывается, когда не желает удостоить нового соседа даже ворчанием вместо приветствия.

Однажды жарким днем они встретились в ближайшем городке в дверях универсама. Рейли входил в магазин, а старик выходил оттуда. Они кивнули друг другу. Через некоторое время, покидая универсам с пакетами продуктов, Рейли заметил, что старик сидит на тенистой веранде у входа и обмахивается соломенной шляпой. Повинуясь внезапному порыву, Рейли выдернул из пакета банку холодного пива и бросил старику. Тот, проявив поразительную реакцию, поймал ее одной рукой.

Рейли сложил покупки в кузов пикапа и забрался в кабину. Подавая пикап задним ходом, он заметил, что старик следит за ним с нескрываемым подозрением, но пиво все же открыл.

На следующее утро раздался резкий стук в дверь. Это случилось впервые, и Рейли насторожился. На пороге стоял старик со щербатой керамической миской в руках, в которой колыхалось сырое мясо какого-то животного. У Рейли возникли опасения, что эту падаль отвергла даже троица стариковских псов.

— За пиво. Не люблю оставаться в долгу, — сказал старик и буквально воткнул миску в руки Рейли.

— Спасибо. — Гость развернулся и начал спускаться по ступенькам. Рейли окликнул его: — Как вас зовут?

— А кто интересуется?

— Рейли Гэннон.

Старик заколебался, затем проворчал:

— Делно Пикенз.

С того утра между ними завязалось нечто вроде дружбы, основанной на пристрастии к одиночеству и нежелании общаться с другими людьми.

Все имущество Делно не стоило и сотни долларов. Он вечно тащил домой все, что подбирал черт знает где. Хижина возвышалась на сваях, спасающих от затопления, когда Комбахи выходила из берегов. Все пространство под хижиной и вокруг нее было забито — насколько мог судить Рейли — никогда не используемым хламом. Процесс собирательства был Пикензу гораздо важнее, чем сами вещи.

Делно ездил на грузовике, который Рейли прозвал «Франкенштейном», поскольку старик собрал его собственноручно из разномастных деталей, не рассыпающихся лишь благодаря проволоке и изоляционной ленте. Каким-то непостижимым для Рейли образом эта штуковина заводилась, и, как сказал Делно: «Не красавец, но везет меня, куда захочу».

Он ел все. Абсолютно все. Все, что мог сбить с дерева, поймать в капкан или выловить из реки. И, подружившись с Рейли, он всегда охотно делился любой своей добычей.

Поразительно, но Делно был начитан и обладал глубокими познаниями в таких областях, о которых, если судить по его внешнему виду, он и слышать-то не должен был. Рейли заподозрил нарочитость в деревенском акценте и ограниченном лексиконе старика. Как и нищета, в которой жил Делно, они служили выражением протеста против его прежней жизни.

Однако, какой бы эта жизнь ни была, для Рейли она оставалась тайной. Делно никогда не упоминал ни о родном городе, ни о своем детстве или родителях, ни о профессии, детях или жене. Он ни с кем не разговаривал, кроме своих собак и Рейли. Его интимная жизнь ограничивалась стопкой старых, замусоленных журналов с голыми красотками, хранившейся на полу под койкой.

Рейли тоже ничем личным с Делно не делился. Во всяком случае, в первые два года знакомства. А потом как-то вечером на закате Делно материализовался на его пороге с двумя банками мутного пойла собственного изготовления.

— Целую неделю тебя не видел. Где ты был?

— Здесь.

Рейли хотел остаться один, но Делно бесцеремонно протиснулся мимо него в дом.

— Подумал, может, тебе не помешает глоток-другой. — Он окинул Рейли привычно пренебрежительным взглядом. — И, похоже, предчувствие меня не обмануло. Совсем расклеился, парень. Унюхал тебя, еще за дверью.

— Только тебе и критиковать чей-то внешний вид и личную гигиену.

— Кому ты звонил?

— Что?

— Вертихвостка, что сидит за кассой в магазине, у нее еще волосы кверху зачесаны и длинные серьги, помнишь? Сказала мне, что ты приезжал на прошлой неделе, взял горсть мелочи и скормил ее всю уличному автомату. Поговорил пару минут, повесил трубку и выглядел так, будто был готов кого-нибудь убить. Сел в машину и свалил, даже не заплатив за покупки.