Дым - [17]
Чарли колеблется. Он хочет догнать незнакомца (не догнать, поправляет дым, что бурлит в его крови, а поймать), но беспокоится за Томаса. Несколько быстрых взглядов по сторонам также ничего не дают. Тем временем он исчез, человек, который не дымил, исчез, проглоченный городом.
Чарли вертится, и смотрит, и толкается, но без толку. Постепенно напор толпы ослабевает, двигаться уже не так трудно, но зато видно хуже, поскольку фигуры в поле его зрения не стоят, а перемещаются. Через несколько минут выясняется общее направление движения — с площади на прилегающие улицы, и зрители расходятся с выражением странного изнеможения на лицах. Чарли осознает, что все кончено. Женщина мертва, веревка обрезана. Спектакль сыгран. Толстые хлопья сажи парят в воздухе, как снег; живое зло превратилось в обычную грязь. Когда горожане уходят — работать? пить чай? — на площади остаются лишь около шести десятков школьников в почерневшей форме и горстка учителей. Что до Томаса, то Чарли находит его неподалеку от виселицы; он стоит на четвереньках, став жертвой приступа рвоты. Чарли идет к нему, садится на корточки, ждет, когда Томас посмотрит на него.
— Вот так экскурсия, — говорит он наконец как можно беззаботнее.
Томас кивает, сплевывает, улыбается:
— Да-а. Удалась на славу.
Однако его глаза полны страха.
Они бродят по городу еще несколько часов, посещают гуталиновую фабрику, осматривают величественный Букингемский дворец, ныне заколоченный и пустой. Заводской колокол бьет, обозначая конец смены, и Джулиус, вопреки наставлениям Ренфрю, останавливает цветочницу, покупает букет и дарит ей с галантным поклоном. Даже его дружки не аплодируют — все погружены в себя и бредут по улице в состоянии нервного истощения. В воздухе по-прежнему витает дым, но уже не такой едкий, — а может, Чарли просто привык к ощущению собственной порочности. Обед и ужин пришлось пропустить, но ни школьники, ни преподаватели не жалуются. Все хотят одного: вернуться домой.
По дороге к вокзалу они минуют группу мужчин в приличной — правда, со следами сажи — одежде, с рулонами чертежей под мышками. Путь им прокладывают двое здоровенных слуг, щедро раздающих тумаки зазевавшимся прохожим. Ренфрю притрагивается к шляпе, здороваясь с этими элегантными людьми, они отвечают тем же и некоторое время смотрят мальчикам вслед.
Обратная поездка проходит в тишине. В вагоне очень темно. Газовые лампы не зажгли, то ли по недосмотру, то ли намеренно — сказать трудно. Порой слышен шепоток — ребята склонили головы друг к другу для тайного и постыдного признания. Несколько мальчиков сидят лицом к окну и беззвучно плачут. Чарли догадывается об этом по их осанке. Томас тоже не поворачивается к нему. А Чарли хочется кое о чем расспросить друга — как тот себя чувствует; как так получилось, что на площади они разошлись; что́ вызвало у Томаса приступ рвоты. Хочется рассказать и о том чуде, которое он, Чарли, видел своими глазами. Человек без греха, с кривой шеей. Одна мысль о нем заставляет сердце замирать в надежде.
Но Чарли пока не может говорить — не доверяет себе. Следы дыма остаются в его крови, подпитывая раздражение и нетерпение. Он боится, что его голос выдаст эти чувства. Есть и еще кое-что. Все его представления о самом себе поколеблены, и постепенно возвращающийся покой кажется чужеродным, как маска, которую давно не надевали. Когда Чарли наконец решает заговорить, он удивлен, что голос его звучит мягко, как всегда.
— Мы похожи на рудокопов, едущих домой после смены, — вот его первые слова. Он рассматривал свои руки. Кожа под ногтями кажется неестественно бледной по сравнению с почерневшими пальцами.
Томас оборачивается. Его щеки блестят от сажи. Дорожек от слез на лице нет.
— Там был кто-то еще, — говорит он. — Под помостом.
— Под помостом? Кто?
— Не знаю. Какой-то мужчина. Снимал одежду с мертвой женщины.
— Снимал одежду… — Мозг Чарли отторгает чудовищный образ. — Искал ценности?
Томас, мрачно всматриваясь в свою память, трясет головой.
— Ее сажу.
И утыкается лицом в стекло прежде, чем Чарли успевает попросить объяснений.
Оксфордский вокзал хорошо освещен. Мальчики оглядывают друг друга — все до единого испачканы грехом. Ренфрю и другие учителя пересчитывают их, в третий раз после ухода с площади, где совершилась казнь. Чудо, что никого не потеряли. Вокзальный смотритель ведет их в помещение на дальнем краю платформы. За двойными дверями зияет помывочная — вдвое больше школьной умывальни. Военным строем тянутся четыре ряда душевых. Кое-где горят газовые лампы, но они прикручены так, чтобы давать очень слабый свет. На бельевой стойке аккуратными высокими стопками выложена сотня маленьких полотенец. Ренфрю пересекает комнату и открывает дверцу металлической печи в углу. Там ревет огонь. Жар настолько могуч, что ему приходится отступить на пару шагов.
— Сначала, — объявляет он, — вы берете полотенце, затем раздеваетесь. Свою одежду складываете вот сюда. — Он показывает на пол. — Ее сожгут. Мы подготовили новую одежду для каждого из вас, она лежит вон там. — Теперь он показывает на дверь с надписью «Раздевалка». — Мыться надо очень тщательно.
Сильные одарённые не живут как им хочется — они служат государству. Свои кланы охраняют Империю от чужих кланов, а одиночки работают в МВД, ФСБ, или той же Прокуратуре. И Квартальный Поручик один из таких одиночек.
Одержимые местью, люди заходят в самые опасные места, вот и маленькую ведьму Агнешку завели поиски оружия против богини в проклятый лес, где обитают древние владыки, преданные забвению. История Поганой Пущи неразрывно связана с судьбой одной ворожеи, дочери названной самого Лешего, стражницы Беса. Продолжит ли стезю ворожеи Агнешка, или ей уготовлена другая участь — решать отнюдь не ведьме.
Худой, невзрачный отец и маленькая дочь. Их связывали не только узы родства, но и общая тайна…
После битвы с Мордэкая с Сияющим Богом Сэлиором прошло семь лет, и за это время его контроль над своими способностями безмерно возрос. Он наконец нашёл применение «Бог-Камню», но боги хотят отомстить, и желают уничтожить всё, что он создал. Тайны прошлого грозят будущему его королевства, его семьи, и, возможно, даже самого человечества, если только Мордэкай не сможет выяснить, что означает «Рок Иллэниэла». Насколько далеко зайдёт отчаявшийся волшебник, чтобы спасти своих детей… или его усилия лишь обрекут их всех?16+.
Джан Хун продолжает свое возвышение в Новом мире. Он узнает новые подробности об основателе Секты Забытой Пустоты и пожимает горькие плоды своих действий.
Начало XVII века. Голландское судно терпит крушение у берегов Японии. Выживших членов экипажа берут в плен и обвиняют в пиратстве. Среди попавших в плен был и англичанин Джон Блэкторн, прекрасно знающий географию, военное дело и математику и обладающий сильным характером. Их судьбу должен решить местный правитель, прибытие которого ожидает вся деревня. Слухи о талантливом капитане доходят до князя Торанага-но Миновара, одного из самых могущественных людей Японии. Торанага берет Блэкторна под свою защиту, лелея коварные планы использовать его знания в борьбе за власть.
Впервые на русском – новейшая книга автора таких международных бестселлеров, как «Шантарам» и «Тень горы», двухтомной исповеди человека, который сумел выбраться из бездны и уцелеть. «Это поразительный читательский опыт – по крайней мере, я был поражен до глубины души», – писал Джонни Депп. «Духовный путь» – это поэтапное описание процесса поиска Духовной Реальности, постижения Совершенства, Любви и Веры. Итак, слово – автору: «В каждом человеке заключена духовность. Каждый идет по своему духовному Пути.
Джеймс Джойс (1882–1941) — великий ирландский писатель, классик и одновременно разрушитель классики с ее канонами, человек, которому более, чем кому-либо, обязаны своим рождением новые литературные школы и направления XX века. Роман «Улисс» (1922) — главное произведение писателя, определившее пути развития искусства прозы и не раз признанное лучшим, значительнейшим романом за всю историю этого жанра. По замыслу автора, «Улисс» — рассказ об одном дне, прожитом одним обывателем из одного некрупного европейского городка, — вместил в себя всю литературу со всеми ее стилями и техниками письма и выразил все, что искусство способно сказать о человеке.
Впервые на русском – долгожданное продолжение одного из самых поразительных романов начала XXI века.«Шантарам» – это была преломленная в художественной форме исповедь человека, который сумел выбраться из бездны и уцелеть, разошедшаяся по миру тиражом четыре миллиона экземпляров (из них полмиллиона – в России) и заслужившая восторженные сравнения с произведениями лучших писателей нового времени, от Мелвилла до Хемингуэя. Маститый Джонатан Кэрролл писал: «Человек, которого „Шантарам“ не тронет до глубины души, либо не имеет сердца, либо мертв… „Шантарам“ – „Тысяча и одна ночь“ нашего века.