Дыхание ветра - [21]

– Баба Лида, пожалуйста, заберите свою кошку! – закричала девушка, яростно стуча в соседскую дверь, – сколько можно это терпеть! Я же просила вас держать её у себя в комнате.

Дверь отворилась и из неё выглянула седовласая старушка с тонким длинным носом и маленькими серыми глазами:

– Сейчас, сейчас заберу, – извиняюще сказала она и пошла звать Жозефину.

С горем пополам они её вдвоём вытащили из-под дивана, но когда рука Иры коснулась живота кошки, она почувствовала подозрительную тяжесть.

– Да она же у вас беременная!

– Да, ты что… – слегка наигранно сказала баба Лида и вопросительно посмотрела в глаза девушки.

– Вы представляете, что будет, если она родит?

– А что же я могу сделать? – пожала худенькими плечами бабушка и захлопала своими маленькими глазами.

У Иры ёкнуло сердце, когда она представила, сколько кошек будет бегать по кухонному столу и прыгать под её диван, и как будет «чудно» пахнуть от незакрытой двери их общего туалета.

– Баба Лида, в коммунальной квартире вообще запрещено по закону держать домашних животных, а что будет, когда она окотится? Кому нужны будут эти беспородные котята? Это же ужас!

Бабушка затеребила уголок рукава полинялого байкового халата, прижала Жозефину к груди и молча вышла из Ириной комнаты.

Вечером, когда Ира пришла после работы, она заметила, что судно, в которое Жозефина ходила в туалет, исчезло, да и самой кошки, тоже нигде не было видно.

Когда она готовила ужин, на кухню вошла баба Лида и спокойно произнесла:

– Я унесла Жозефину.

– Куда? – не оборачиваясь, спросила Ира.

– К себе на работу, где я полы в офисах мою.

– Ой, как хорошо, – обрадовалась Ира, – а где же она там будет жить? – нарочито сострадательно поинтересовалась она.

– Не знаю, наверное, в подвале, – тихо сказала бабушка, и, взяв у себя в шкафу печенья, медленно, шаркая тапками по коридору, направилась в свою комнату.

2

И опять Ира плакала во сне и слышала, как кто-то её зовёт и просит о помощи. Девушка проснулась. Чуть забрезживший свет пробивался сквозь неплотно задёрнутые шторы и лохматое хвойное дерево будто замерло в ожидании нового дня. Ирина приподнялась на локте и вдруг со всей ясностью увидела тёмный подвал с мяукающими в один голос запертыми кошками. Стало очень душно.

Это было в далёком детстве. Её отца пригласили в качестве специалиста временно поработать на вновь запускаемом цементном заводе, и они с семьёй переехали жить на эти месяцы в рабочий посёлок.

В этом рабочем посёлке была одна единственная школа для начальных классов и располагалась она в старом, насквозь прогнившем бараке. Там не было, не только детских площадок, но и никаких кружков и спортивных секций, поэтому единственным развлечением местных мальчишек было мучить бездомных животных. И мучения были не только в том, что они часто убивали их, подвешивая на заборах или забивая камнями, но самым изысканным развлечением считалось отлавливать кошек и давать их на растерзание местным собакам. Под смех и улюлюканье голодные собаки раздирали котят и больших кошек, обнажая их неприглядные внутренности, и съедали у всех на виду. Собак этих тоже вылавливали, но их вылавливали уже рабочие в серых фургонах. И вылавливали грубо, не церемонясь, накидывая стальную петлю или просто убивая их на месте, прямо на глазах у детей. И никто не старался их остановить, и никто им не делал даже замечания. Для всех это была привычная картина, мужчины и женщины спокойно проходили мимо.

Ира не могла это ни понять, ни объяснить, она просто задыхалась от этой странной жестокости мира и начинала ненавидеть всех людей подряд.

Именно эта ненависть и паника, которая кричала в её маленьком сердце первоклашки, дала ей силу преодолеть страх и спуститься в подвал. Ей показалось, что это было единственное убежище, которое могло сохранить жизнь бедным животным. Отыскав там небольшую комнату, она сносила туда всех кошек и котят, которых она могла находить по подворотням и припирала крепко дверь, чтобы они не убежали…

Только сейчас она вспомнила, что дверь-то она закрывала, но не открыла, когда уехала! Она была тогда слишком мала, чтобы полностью понять весь ужас этого момента. Что же случилось с теми кошками, которых она туда принесла спасти от страшного мира? Они остались там запертые без еды?

У Ирины закружилась голова от перенапряжения, и уютный диван превратился в стыдливый символ её мещанского комфорта. Ей уже не нравились его замысловатая выгнутая спинка и пологие подлокотники. Он стал слишком громоздким и неуклюжим, захотелось тут же его выкинуть…

– Господи, – прошептали её губы, – я не помню, что было потом с этими кошками…

Она захлёбывалась от горя, рвала подушку, размазывала слёзы и хлюпала носом, пока явственно не увидела укоряющие глаза кошки Жозефины, которую баба Лида унесла вчера в подвал. Ещё немного времени она соображала, почему ей так тяжело от этих глаз, почему так гадко на душе и как она могла за эти годы так измениться. Потом она резко вскочила с кровати и побежала к соседской двери. Она долго стучала.

– Баба Лида, баба Лида, откройте, давайте заберём Жозефину, я буду терпеть её выходки и помогу вам раздать котят… – кричала она в запертую дверь. Но дверь никто не открывал.