Дыхание снега и пепла. Голос будущего - [23]

– Думаешь, Зуб Выдры – Спрингер – намеренно вас подставил, пытаясь попасть в другое время?

Он смотрел на нее, чуть приоткрыв рот.

– Никогда не думал об этом. Он пошел первым. Он пошел первым, – повторил Доннер, как будто пробуя эту мысль на вкус.

Брианна начала было спрашивать его о чем-то еще, но ее прервали голоса в холле, приближающиеся к утренней комнате. Доннер тут же подскочил на ноги, широко раскрыв глаза от испуга.

– Вот дерьмо, – сказал он. – Это он, вы должны мне помочь.

Прежде чем я успела выяснить, почему он так думал и кто такой «он», в дверях возникла строгая фигура Улисса.

– Ты, – угрожающим тоном сказал он съежившемуся Доннеру. – Не указывал ли я тебе, любезный, на дверь? Как ты смеешь входить в дом мисс Иннес и оскорблять своим присутствием ее родных?

Он отступил в сторону, кивнув кому-то, кто стоял позади него, и в комнату заглянул маленький и круглый сердитый господин в измятом костюме.

– Это он, – сказал он, обвинительно выбрасывая вперед указательный палец. – Этот бродяга, который стащил мой кошелек в таверне Джейкобса этим утром! Вытянул прямо у меня из кармана, пока я завтракал ветчиной!

– Это был не я! – Доннер сделал слабую попытку возмутиться, но правда была написана у него на лице. Когда Улисс схватил его за воротник и без церемоний обыскал одежду, кошелек был благополучно обнаружен, к торжеству владельца.

– Вор! – выкрикнул он, потрясая кулаком. – Я все утро за тобой гонялся, ты мерзкий, вшивый, питающийся собачатиной дикарь… О, я прошу прощения, дамы, – добавил он, кланяясь мне и Брианне перед тем, как снова приняться за ругательства.

Брианна посмотрела на меня, приподняв брови, но я только пожала плечами. У нас не было возможности защитить Доннера от праведного гнева жертвы, даже если бы мне очень этого хотелось. По требованию круглого господина Улисс позвал двоих слуг с парой ручных кандалов – их вид заставил Брианну побледнеть, – и Доннера, под его протестующие вопли, что он этого не делал, его подставили, его вообще там не было, он друг леди, правда, «дружище, спроси их сам», его под конвоем сопроводили в темницу Кросс-Крика.

После его ухода в комнате воцарилась мертвая тишина. В конце концов, Йен помотал головой, как будто пытаясь отогнать мух, и, отложив мастихин, взял в руки альбом для набросков, где Доннер по просьбе Брианны пытался нарисовать маршрут вокруг камней, который они проходили. Безнадежные каракули из кругов и закорючек – его рисунок выглядел как один из тех, что делал Джемми.

– Что за имя такое – Веддиго? – спросил Йен, опуская альбом.

Брианна так крепко сжимала в пальцах карандаш, что костяшки на руке побелели. Она разжала ладонь и опустила его на стол; я заметила, что ее руки немного дрожат.

– Вендиго, – сказала она, – это дух-каннибал у индейцев оджибуэй. Он воет в шторм и пожирает людей.

Йен бросил на нее долгий изучающий взгляд.

– Милый парень, – проронил он.

– И правда. – Я и сама дрожала не хуже Брианны. Кроме шока от появления Доннера, его откровений, а затем его ареста меня донимали обрывки воспоминаний. Навязчивые образы нашей первой встречи бесконтрольно крутились в мозгу, несмотря на мои попытки пресечь их появление. Я чувствовала вкус крови во рту, вонь от немытых мужских тел заглушал запах цветов, плывущий с террасы.

– Полагаю, это псевдоним, – сказала я, пытаясь казаться невозмутимой. – Вряд ли его могли крестить под таким именем.

– Ты в порядке, мама? – Бри хмурилась, глядя на меня. – Тебе что-нибудь принести? Стакан воды?

– Виски, – ответили мы с Йеном в унисон, и я рассмеялась, несмотря на дрожь. К тому времени, как его принесли, я уже собой овладела.

– Как ты думаешь, Улисс, что с ним будет? – спросила я, когда он протянул мне поднос. Строгое красивое лицо дворецкого не выражало ничего, кроме легкого недовольства по отношению к недавнему гостю. Я увидела, как он нахмурился, глядя на куски грязи, отвалившиеся с ботинок Доннера и лежащие теперь на паркете.

– Думаю, они его повесят. У мистера Таунсенда – так зовут джентльмена – было десять фунтов в этом кошельке.

Более чем достаточно для повешенья. В восемнадцатом веке придерживались строгих взглядов на кражу: фунта было достаточно, чтобы приговорить человека к смерти.

– Хорошо, – сказал Йен с явным одобрением.

Я почувствовала, как у меня ёкнуло в животе. Мне не нравился Доннер, я ему не доверяла и, если быть до конца честной, не считала, что его смерть будет серьезной потерей для человечества. Но он был собрат-путешественник: не налагало ли это на нас некоторые обязательства? Должны ли мы помочь ему? Что более важно – было ли что-то еще, чего он не успел рассказать?

– Мистер Таунсенд направился в Кэмпбеллтон, – добавил дворецкий, предлагая поднос Йену. – Попросить мистера Фаркуарда взяться за дело немедленно, чтобы поскорее дать показания, поскольку ему срочно нужно выезжать в Галифакс.

Фаркуард Кэмпбелл был мировым судьей и, похоже, единственным полномочным судьей в округе, с тех пор как Окружной суд перестал работать.

– Но они не повесят его до завтра, это вряд ли, – сказала Брианна. Обычно она не пила виски, но сейчас взяла бокал: эта встреча ее тоже потрясла. Я видела, как она крутит на пальце кольцо с рубином, рассеянно потирая камень большим пальцем.