Дыхание скандала - [20]

— Правда? — Антигона не могла думать о математике. Будь жив ее отец, он посмеялся бы над ней и заставил бы написать уравнение.

Джеллико поднял руки над головой, чтобы позабавить ее.

— Видите, это просто.

О да. Когда он так сказал, это действительно показалось просто. Если бы любой выход был простым и ясным. Если бы, выскочив в окно, можно было решить все ее проблемы. Если бы.

— Да. Именно так.

Они долго стояли почти рядом, улыбаясь друг другу, пока Джеллико не подал ей руку.

— Это большое удовольствие — познакомиться с вами сегодня вечером, Престон.

— И для меня большое удовольствие познакомиться с вами, Джеллико.

Она чувствовала, как его длинные пальцы мягко сомкнулись вокруг ее кисти. Он не хватал ее, как мистер Стаббс-Хей. Он просто коснулся. И в его прикосновении не было ничего от бумажной сухости пальцев лорда Олдриджа. Большая рука Джеллико была теплой, сильной, очень ловкой. И безопасной.

Антигона доверяла ему.

Как странно. Он поразительно близко, ближе, чем когда-либо оказывался лорд Олдридж. Так близко, что Антигона вдыхала головокружительный аромат коньяка и крахмала, слышала, как поскрипывают его высокие кожаные сапоги. Как приятно и как странно. Как странно, что она доверяет Джеллико, как странно, что прикосновение его руки вызывает в ней необъяснимое чувство безопасности. Полная бессмыслица, что она чувствует себя в безопасности с этим красивым незнакомцем, а не рядом с женихом, выбранным для нее матерью. Но так и было.

— Что ж, доброй ночи. — Антигоне не хотелось, чтобы Джеллико уходил, но она знала, что он должен это сделать. — И спасибо вам. За чудесный вечер. Никогда я так не веселилась, будучи изгнанной с бала.

Его улыбка — награда, которую Антигона хотела получить за то, что позабавила его. Лицо Джеллико так забавно морщилось, когда он улыбался, его улыбка порхала по губам, словно от веселья не могла удержаться на месте. Как и ее хозяин.

— И я тоже.

Какой он отличный друг. Впервые за долгое время Антигона почувствовала, как счастье так крепко припечатывает улыбку к ее лицу, что щеки побаливают от удовольствия. Она все не могла отпустить его руку.

— Большое спасибо.

— До следующей встречи. — Джеллико снова улыбнулся, потом поднес ее руку к губам. Наклонившись, он взглянул на нее глубокими, теплыми, такими синими глазами.

Антигона была сражена. Сила потрясения была такая, словно лошадь ударила ее копытом в грудь. Но это было совершенно иное. Как будто ее сразило удовольствие, а не боль. Что-то глубоко внутри начало таять и кружиться, так молоко и какао растворяются в ее утреннем шоколаде. Что-то размягчало все ее твердые грани. Размораживало застывшую душу.

Антигона глупо смотрела на него, словно в голове у нее не было ни единой мысли.

— Вы думаете, мы снова встретимся? — Даже на ее слух, голос прозвучал тихо и прерывисто.

— Да, думаю. — Джеллико отпустил ее руку и снова улыбнулся. — Фактически я в этом уверен. Фактически… — Он повернулся, словно у него возникла лучшая идея, озорная улыбка играла у него на губах. — Почему бы вам не пойти со мной? Я могу показать вам, что такое по-настоящему плохо вести себя.

Господи, помоги! Он — не что иное, как прекрасное синеглазое искушение. Никогда в жизни у Антигоны не было столь мощного желания бросить все и свободно бежать, бежать туда, куда мог занести ее ветер. Просто идти.

Сердце в груди отчаянно застучало, пульс забился в горле от одной мысли, что она натворила бы, если бы составила ему компанию. Какое невообразимое приключение могло бы произойти, если присоединиться к нему и уйти в ночь.

Но что случится потом? Каково будет вернуться домой в полном и настоящем позоре? Ее семья приехала в Нордфилд в карете, предоставленной лордом Олдриджем. Он сможет отказать в такой любезности, если Антигона публично опозорит его, и отправить маму и Касси домой в какой-нибудь фермерской повозке.

Это немыслимо. Кассандра тоже будет опозорена. Лицо сестры, ее тихое, почти безмолвное отчаяние от того, что она пешка в игре матери, заставили остыть разыгравшееся воображение Антигоны. Если она, потворствуя себе, пойдет с Джеллико, то больше всего пострадает Касси.

Антигона не могла позволить себе действовать так эгоистично. И не важно, как отчаянно она этого хотела. Не важно, как сильно искушение воспользоваться этим странным, совершенно очаровательным шансом с этим совершенно очаровательным джентльменом, которого она, возможно, больше никогда не увидит.

— Ничего я так не хотела бы, Джеллико. Но не могу.

Джеллико слышал ее нерешительность, захватывающую дух неуверенность.

— Вы уверены?

Антигона покачала головой, до краев полная горьким сожалением.

— Совершенно уверена. — Она вложила в голос больше решимости. — Но все равно благодарю вас за приглашение. Я только сожалею, что из-за… моей ситуации вам приходится уходить таким способом.

— А я не жалею. Это была хорошая забава. Не причинившая никакого вреда.

Он отпустил ее руку — неохотно, подумала Антигона, — и поклонился. Очень сдержанно, как и полагается джентльмену его калибра.

— Еще раз спасибо, Престон. Вы уверены, что с вами тут все будет в порядке, когда вы останетесь одна? Не лучше ли отважиться с невозмутимым видом вернуться в бальный зал?