Дыбенко - [75]
Петлюровцы изгнаны из Павлограда, Лозовой, Мерефы. Тяжелый бой разгорелся за Синельниково. Погибло много красных воинов. Дыбенко спас ординарец Яша Гавриленко; семнадцатилетний украинский паренек, лихой боец и запевала заслонил командира от сабельного удара. Дыбенко пристрелил петлюровца, поднял Яшу на руки, а он уже мертвый. Похоронили юного героя в братской могиле. Отсалютовали — и вперед. Предстоял нелегкий поход на Екатеринослав — большой промышленный город, расположенный на правом берегу Днепра. От Синельникова 45 километров. По данным разведки, показаниям перебежчиков и пленных, противник сильно укрепился; в его руках единственный мост через Днепр и мощная боевая техника.
Командир и начштаба склонились над картой.
— Сил наших хватит, а воевать учимся, — рассуждал Дыбенко. — Нам помогут партизаны и местные жители. — Предложил план наступления: захватить станцию Илларионово и ночью на плотах переправить 6-й полк через Днепр севернее Екатеринослава, овладеть пригородом Нижнеднепровском и перебросить два батальона через реку. — А под утро 24 января обрушимся на врага, ошеломим его.
Петриковскому понравился дерзкий план, обсудили его с командирами подразделений, те с бойцами. Дыбенко провел короткое совещание коммунистов.
Условия для переправы через Днепр тяжелые, на реке сплошная шуга. Дыбенко стоял на берегу, прислушивался к шороху мелко перетертого крошева. «Трудно перебраться на тот берег. Я верю в революционную сознательность и отвагу красных воинов, не подведут…»
Особый отряд выбил врага из Илларионова и, не дав ему опомниться, 24 января ворвался в Нижнеднепровск. На следующий день были на ближайших подступах Екатеринослава. Вечером 26 января вступили в бой. 6-й полк и два батальона 15-го полка успешно форсировали Днепр, обошли город с тыла. Одновременно Дыбенко повел остальные силы Особого отряда на штурм, с ходу захватили железнодорожный мост. Петлюровцы, не сопротивляясь, отступили, бросив составы с продовольствием, шесть аэропланов, два бронепоезда, четыре бронемашины и другое военное имущество… Дыбенко послал донесение Антонову-Овсеенко: «В 16 часов 26 января занят г. Екатеринослав… Противник в панике бежал, оставив ценное военное имущество и снаряжение, как-то: пушки, пулеметы, бомбометы, снаряды, патроны, аэропланы и прочее. Разбитый противник преследуется вверенными мне войсками в двух направлениях».
27 января Екатеринослав полностью освободили. Власть в городе перешла в руки трудящихся. Депутаты городского Совета собрались на пленарное заседание в Зимнем театре. Были здесь командиры и бойцы партизанских отрядов, они геройски сражались вместе с Особым. Дыбенко выступил с приветствием, призвал депутатов к активной работе по укреплению Советской власти в городе, просил сформировать кавалерийский полк и влить его в Особый отряд. Полк такой был создан.
Прямо с заседания командир, начальник штаба Особого выехали в Харьков, куда их вызвал Антонов-Овсеенко. Дыбенко приятно удивился, увидев Коллонтай в кабинете Комукра, однако настроение его испортилось, когда узнал, что служить ему придется в одной части с женой. «Этого только не хватало», — подумал Павел.
Из разговора Антонова-Овсеенко стало ясно, что необходимо как можно быстрее из повстанческих и партизанских отрядов Северной Таврии создать Первую Заднепровскую советскую дивизию, обучить ее и начать боевые действия. Командовать новой воинской частью назначен Дыбенко, начальником штаба — Петриковский, а начальником политотдела — Коллонтай.
Командующий сообщил, что дивизии придаются два хорошо вооруженных отряда под командованием Махно и Григорьева, рекомендовал встретиться с командирами, договориться о совместных действиях; строго предупредил: не разрешать им действовать самостоятельно, не позволять атаманствовать.
Штабной поезд покинул Харьков. Утром 31 января состоялись похороны погибших при освобождении Екатеринослава. На улицы вышли и стар и млад. Дыбенко от имени живых поклялся продолжить дело, начатое погибшими, никаким буржуазным и черносотенным силам не удастся вырвать из рук красное пролетарское знамя.
— Мы сметем все препятствия с пути, и мы победим, потому что весь пролетарский мир с нами, — закончил он речь.
…А через некоторое время в штабном вагоне уже собирались вызванные специальной телеграммой командиры партизанских и повстанческих отрядов всей Северной Таврии.
Командиры отрядов рассказывали обо всем, что волновало, радовало и беспокоило их в последнее время. Когда все желающие выступили, Дыбенко познакомил совещание с положением на фронте.
— Отступив, белогвардейцы закрепились на линии Большой Токмак — станция Пришиб — село Федоровка. — Указка начдива легко скользнула вдоль большой карты, подвешенной к перегородке салон-вагона. — Есть сведения, что они попытаются оборонять именно этот рубеж. В ближайшее время мы сформируем из ваших, товарищи, партизанских отрядов дивизию. Она и будет бить белых. — Пригнув голову, резко ударил широкой ладонью по краю стола. — Будет!..
А теперь о дивизии. Вначале создадим две бригады. Судя по количеству партизанских отрядов в Северной Таврии, у нас наберется шесть полков. Коль так, то подумаем и о третьей бригаде. Штаб дивизии, товарищи, считает, что ваши отряды могут и должны стать регулярными частями Красной Армии…
В книгу вошли две повести: «Командарм Дыбенко», в которой рисуется образ одного из героев Великого Октября и гражданской войны, первого наркома Красного Флота, талантливого военачальника Павла Ефимовича Дыбенко, и «Тревожные тропы», в которой рассказывается о героических действиях военных моряков и партизан в тылу врага в годы Великой Отечественной войны. Книга рассчитана на массового читателя.
В сборника очерков И. М. Жигалова «Свет маяка» рассказывается о воинах флота, их боевых делах в годы минувшей войны и в мирное время. Читатель найдет в книге немало волнующих страниц о геройских подвигах моряков, дружбе, товарищеской выручке в бою, верности воинскому долгу, присяге.Писатель Иван Жигалов хорошо знает суровую морскую службу. Получили известность его книги «Юнга с брига „Александр“», «Штормовой океан», «В море — дома», «На земле и на море».Имена некоторых героев, о которых идет речь в очерках, автором изменены.
Рассказ о жизни и делах молодежи Русского Зарубежья в Европе в годы Второй мировой войны, а также накануне войны и после нее: личные воспоминания, подкрепленные множеством документальных ссылок. Книга интересна историкам молодежных движений, особенно русского скаутизма-разведчества и Народно-Трудового Союза, историкам Русского Зарубежья, историкам Второй мировой войны, а также широкому кругу читателей, желающих узнать, чем жила русская молодежь по другую сторону фронта войны 1941-1945 гг. Издано при участии Posev-Frankfurt/Main.
ОТ АВТОРА Мои дорогие читатели, особенно театральная молодежь! Эта книга о безымянных тружениках русской сцены, русского театра, о которых история не сохранила ни статей, ни исследований, ни мемуаров. А разве сражения выигрываются только генералами. Простые люди, скромные солдаты от театра, подготовили и осуществили величайший триумф русского театра. Нет, не напрасен был их труд, небесследно прошла их жизнь. Не должны быть забыты их образы, их имена. В темном царстве губернских и уездных городов дореволюционной России они несли народу свет правды, свет надежды.
В истории русской и мировой культуры есть период, длившийся более тридцати лет, который принято называть «эпохой Дягилева». Такого признания наш соотечественник удостоился за беззаветное служение искусству. Сергей Павлович Дягилев (1872–1929) был одним из самых ярких и влиятельных деятелей русского Серебряного века — редактором журнала «Мир Искусства», организатором многочисленных художественных выставок в России и Западной Европе, в том числе грандиозной Таврической выставки русских портретов в Санкт-Петербурге (1905) и Выставки русского искусства в Париже (1906), организатором Русских сезонов за границей и основателем легендарной труппы «Русские балеты».
Более тридцати лет Елена Макарова рассказывает об истории гетто Терезин и курирует международные выставки, посвященные этой теме. На ее счету четырехтомное историческое исследование «Крепость над бездной», а также роман «Фридл» о судьбе художницы и педагога Фридл Дикер-Брандейс (1898–1944). Документальный роман «Путеводитель потерянных» органично продолжает эту многолетнюю работу. Основываясь на диалогах с бывшими узниками гетто и лагерей смерти, Макарова создает широкое историческое полотно жизни людей, которым заново приходилось учиться любить, доверять людям, думать, работать.
В ряду величайших сражений, в которых участвовала и победила наша страна, особое место занимает Сталинградская битва — коренной перелом в ходе Второй мировой войны. Среди литературы, посвященной этой великой победе, выделяются воспоминания ее участников — от маршалов и генералов до солдат. В этих мемуарах есть лишь один недостаток — авторы почти ничего не пишут о себе. Вы не найдете у них слов и оценок того, каков был их личный вклад в победу над врагом, какого колоссального напряжения и сил стоила им война.
Франсиско Гойя-и-Лусьентес (1746–1828) — художник, чье имя неотделимо от бурной эпохи революционных потрясений, от надежд и разочарований его современников. Его биография, написанная известным искусствоведом Александром Якимовичем, включает в себя анекдоты, интермедии, научные гипотезы, субъективные догадки и другие попытки приблизиться к волнующим, пугающим и удивительным смыслам картин великого мастера живописи и графики. Читатель встретит здесь близких друзей Гойи, его единомышленников, антагонистов, почитателей и соперников.
Судьба Рембрандта трагична: художник умер в нищете, потеряв всех своих близких, работы его при жизни не ценились, ученики оставили своего учителя. Но тяжкие испытания не сломили Рембрандта, сила духа его была столь велика, что он мог посмеяться и над своими горестями, и над самой смертью. Он, говоривший в своих картинах о свете, знал, откуда исходит истинный Свет. Автор этой биографии, Пьер Декарг, журналист и культуролог, широко известен в мире искусства. Его перу принадлежат книги о Хальсе, Вермеере, Анри Руссо, Гойе, Пикассо.
Эта книга — наиболее полный свод исторических сведений, связанных с жизнью и деятельностью пророка Мухаммада. Жизнеописание Пророка Мухаммада (сира) является третьим по степени важности (после Корана и хадисов) источником ислама. Книга предназначена для изучающих ислам, верующих мусульман, а также для широкого круга читателей.
Сергея Есенина любят так, как, наверное, никакого другого поэта в мире. Причём всего сразу — и стихи, и его самого как человека. Но если взглянуть на его жизнь и творчество чуть внимательнее, то сразу возникают жёсткие и непримиримые вопросы. Есенин — советский поэт или антисоветский? Христианский поэт или богоборец? Поэт для приблатнённой публики и томных девушек или новатор, воздействующий на мировую поэзию и поныне? Крестьянский поэт или имажинист? Кого он считал главным соперником в поэзии и почему? С кем по-настоящему дружил? Каковы его отношения с большевистскими вождями? Сколько у него детей и от скольких жён? Кого из своих женщин он по-настоящему любил, наконец? Пил ли он или это придумали завистники? А если пил — то кто его спаивал? За что на него заводили уголовные дела? Хулиган ли он был, как сам о себе писал, или жертва обстоятельств? Чем он занимался те полтора года, пока жил за пределами Советской России? И, наконец, самоубийство или убийство? Книга даёт ответы не только на все перечисленные вопросы, но и на множество иных.
Жизнь Алексея Толстого была прежде всего романом. Романом с литературой, с эмиграцией, с властью и, конечно, романом с женщинами. Аристократ по крови, аристократ по жизни, оставшийся графом и в сталинской России, Толстой был актером, сыгравшим не одну, а множество ролей: поэта-символиста, писателя-реалиста, яростного антисоветчика, национал-большевика, патриота, космополита, эгоиста, заботливого мужа, гедониста и эпикурейца, влюбленного в жизнь и ненавидящего смерть. В его судьбе были взлеты и падения, литературные скандалы, пощечины, подлоги, дуэли, заговоры и разоблачения, в ней переплелись свобода и сервилизм, щедрость и жадность, гостеприимство и спесь, аморальность и великодушие.