Дьявольский вальс - [47]

Он направлялся ко мне в компании четырех молодых врачей — двух женщин и двух мужчин. Все пятеро шли очень быстро, размахивая руками, что свидетельствовало о физическом здоровье или об обостренном чувстве цели. Когда они приблизились, я заметил, что волосы Корнблатта поседели на висках, а на его ястребином лице появилось несколько морщин.

— Алекс Делавэр, подумать только!

— Привет, Дэн.

— Чему обязаны такой честью?

— Я здесь как консультант.

— Правда? Занялся частной практикой?

— Несколько лет тому назад.

— Где?

— В западном Лос-Анджелесе.

— Ну конечно. А в последнее время бывал в настоящем городе?

— Нет. Уже давно.

— Я тоже. Не был с позапрошлого Рождества. Я соскучился по ресторану Тэдича и всей культуре настоящего города.

Он познакомил меня со своими спутниками. Два проживающих при больнице врача, один стипендиат, занимающийся научной работой по кардиологии, а одна из женщин, невысокая, смуглая, с Ближнего Востока, оказалась лечащим врачом больницы, формальные улыбки и рукопожатия. Четыре имени, которые сразу же вылетели у меня из головы.

Корнблатт заявил:

— Алекс, между прочим, был одной из наших звезд психологии. Раньше, когда у нас еще были психологи. — И, обращаясь ко мне: — Кстати, я думал, что вы, ребята, были, как это — verboten — запрещены здесь. Разве что-то изменилось?

Я покачал головой:

— Я просто консультирую по отдельному случаю болезни.

— А… А сейчас куда направляешься? Уходишь?

Я кивнул.

— Если время не подпирает, почему бы тебе не пойти с нами. Чрезвычайное собрание штатных работников. Ты все еще в штате? Ну да, конечно, должен быть, если проводишь консультации. — Его брови поднялись. — Как ты ухитрился избежать кровавой бани в психиатрическом отделении?

— Чисто технический прием. Я в штате педиатрии, а не психологии.

— Педиатрии? Это интересно. Умная уловка. — Корнблатт повернулся к своим спутникам: — Видите, всегда есть лазейка.

Четыре понимающих взгляда. Все четверо в возрасте до тридцати лет.

— Так, значит, ты хочешь держаться за нас? — спросил Корнблатт. — Собрание очень важное — то есть если ты чувствуешь, что действительно связан с нашей больницей и тебе не безразлично то, что здесь происходит.

— Конечно, — подтвердил я и присоединился к ним. — По какому поводу собрание?

— Закат и упадок Западной Педиатрической Империи. Что подтверждает убийство Лэрри Эшмора. На самом деле, это собрание в память о нем. — Корнблатт нахмурился. — Ты ведь знаешь о том, что произошло?

Я кивнул:

— Ужасно.

— Это симптоматично, Алекс.

— Что именно?

— То, что произошло с нашим учреждением. Посмотри, как все это дело провела администрация. Убивают врача, и никто даже не побеспокоится разослать меморандум. Хотя нельзя сказать, чтобы они боялись писать бумаги, когда дело касается распространения их директив.

— Знаю, — ответил я. — Мне пришлось читать одну из них. На двери библиотеки.

Дэн нахмурился, и его усы разлетелись в разные стороны.

— Какой библиотеки?

— Внизу, здесь, в больнице.

— Черт бы их побрал, — выругался Корнблатт. — Каждый раз, когда мне нужно заняться научной работой, приходится ездить в медицинскую школу.

Мы пересекли вестибюль и подошли к очередям. Одна из врачей заметила знакомого пациента, стоящего в очереди, проговорила:

— Я присоединюсь к вам через минутку, — и отошла, чтобы поздороваться с ребенком.

— Не пропусти собрания, — не останавливаясь, крикнул ей вслед Корнблатт. Когда мы миновали толпу, он продолжил: — Ни библиотеки, ни психиатрического отделения, ни субсидий на научные работы, полное прекращение приема на работу. А теперь идут разговоры о новых сокращениях во всех отделениях. Энтропия. Наверное, эти ублюдки намерены снести нашу больницу и продать участок.

— Ну, не при теперешнем состоянии рынка.

— Нет, я говорю серьезно, Алекс. Мы не приносим дохода, а эти люди судят только по результату. Они замостят участок и разобьют на множество автостоянок.

— В этом случае они могли бы начать с того, что замостили бы стоянку на той стороне улицы.

— Не иронизируй. Мы — поденщики, пеоны для этих типов. Просто еще один вид прислуги.

— Как они смогли взять все под контроль?

— Джонс, новый председатель, распоряжается больничными капиталовложениями. Думается, он делает это весьма успешно. Поэтому, когда тяжелые времена стали еще тяжелее, совет директоров заявил, что им нужен профессиональный финансист, и проголосовал включить Джонса в совет. Тот, в свою очередь, уволил всю старую администрацию и привел армию своих людей.

У дверей лифтов кружилась еще одна толпа. Топающие ноги, усталые кивки, бессмысленные шлепки по ягодицам. Два лифта застряли на верхних этажах. На третьем висело объявление: «НЕ РАБОТАЕТ».

— Вперед, мои солдаты, — скомандовал Корнблатт, указывая на лестницу, и ускорил шаг почти до бега. Все четверо перепрыгнули первый пролет с усердием энтузиастов триатлона. Когда мы взобрались наверх, Корнблатт подпрыгивал на месте, как заправский боксер.

— Пошли, ребята! — Он толкнул дверь.

Аудитория располагалась чуть ниже. Несколько врачей слонялись у дверей, над которыми висел написанный от руки плакат: «Собрание в память Эшмора».

— А что стряслось с Кентом Хербертом?