Дьявольский полк - [3]
— Но, черт побери, не могут же они расстрелять папу! — воскликнул Хайде, забыв от удивления, что сделал выигрышный бросок.
— Могут, и еще многое, кроме этого, — сказал Рудольф Клебер, наш трубач, попавший к нам из СС. — Полгода назад один приятель из отдела изучения Библии[20] сказал мне, что они стремятся разделаться с Ватиканом… Ставят папе одну западню за другой. На Принц-Альбрехтштрассе его считают злейшим врагом Адольфа.
— Черт с ним, — сказал Барселона, — но застрелили б вы святого отца, если бы вам приказали?
Мы вопросительно переглянулись. Барселона всегда был тупым скотом, способным задавать самые идиотские вопросы.
Малыш, наш безграмотный здоровяк из Гамбурга и самый циничный убийца всех времен, поднял руку, как школьник:
— Послушайте, вы, грамотеи, кто из нас католик? Никто. Кто верит в Бога? Никто.
— Attention, mon ami![21] — предостерегающе вскинул руку Легионер.
Но Малыша, когда он раскрывал рот, унять было невозможно.
— Гроза Пустыни, я знаю, ты мусульманин, а я скажу, как Иисус, сын Саула. — Малыш несколько путался в библейской истории. — «Давай мне то, что мое, и потихоньку сунь монету-другую в руку императору»[22]. Я вот что хочу знать: этот Пий в Риме, о котором вы столько болтаете, просто первосвященник в белой одежде, своего рода церковный генерал, или заместитель Небесного Главнокомандующего, как накануне сказала медсестра, которая накладывала мне мазь на глаз?
Порта пожал плечами. Хайде отвернулся, поигрывая двумя костями. Барселона с задумчивым видом закурил. Старик провел рукой по казеннику длинной пушки.
— Наверно, так оно и есть, — задумчиво пробормотал он.
Малыш постукал по зубам ногтями левой руки.
— Видно, никто из вас точно не знает. Все вы сомневаетесь. Обер-ефрейтор Вольфганг Кройцфельдт — крутой парень, одной смертью больше или меньше — ему наплевать. Я расстреляю кого угодно: рядового или генерала, шлюху или королеву, но святого человека нет.
— Бог есть, — сказал Легионер. — Подними руку на мусульманина, и ты оскорбишь Аллаха. Папа — великий человек, всем остальным до него далеко. Но давайте подождем, пока не получим приказ, прежде чем решать, что будем делать. Выход всегда есть. Можно даже перейти на другую сторону и нарисовать на башне пару ключей[23].
— Спятил, — язвительно усмехнулся Порта. — Против нас вышлют пару эсэсовских дивизий, и они быстро превратят наш танк в горящий факел.
— Идея Легионера не так уж безумна, — произнес задумчиво Старик. — В Ватикане есть радиостанция. Допустим, весь мир услышит, что немецкий танковый полк защищает Ватикан от немцев. В газетах появятся такие заголовки, которые Берлину не понравятся.
— До чего ты наивен, — саркастически бросил Хайде. — Мы знаем, что в Ватикан заслали провокаторов, и, когда начнется потеха, они не станут прятаться в подвалах. Сразу же бросятся к радиопередатчику и объявят на весь мир, что святой отец попросил у немцев защиты, и когда папа нанесет визит на Принц-Альбрехтштрассе, то будет плясать под дудку Гиммлера.
— Говоришь ты мудро, — сказал Порта, — но сейчас мы сидим здесь, поджидая свору лающих янки. Выкини двойку и получишь право на шесть бросков.
Мы забыли о папе за игрой в кости. Их было шесть, золотых с бриллиантовыми глазками, которые Порта «позаимствовал» в игорном доме во Франции. Уходя в тот вечер, он взял с собой автомат и надел на голову прозрачный дамский чулок. Полицейские вермахта[24] целый год суетились без толку, ища преступника, который находился гораздо ближе, чем они подозревали.
Мимо нашего танка пронеслась сломя голову толпа пехотинцев.
— Спешат во всю прыть, — заметил Порта. — Они что, встретили великана-людоеда?
Появилась еще группа, бегущая так, словно за ней гнался сам дьявол. Старик влез на башню танка и посмотрел на юг в бинокль.
— Похоже, фронт разваливается. После Киева я ничего подобного не видел.
Со всех ног подбежал Одноглазый, по пятам за ним следовал лейтенант Фрик.
— Байер, — взволнованно позвал первый Старика.
— Я, Одноглазый, — ответил Старик. Генерал-майор Мерседес[25] требовал, чтобы к нему так обращались в боевой обстановке.
— Вы должны удерживать эту позицию. Порта, дай выпить.
Порта протянул ему кожаную фляжку.
Толстый генерал утер рот тыльной стороной ладони.
— Сливовица, — одобрительно прорычал он. — Не удивляйтесь, если неожиданно увидите перед собой япошек. Сотый батальон состоит из натурализованных американских японцев[26]. Не подпускайте их близко. Уничтожайте. У них самурайские мечи, они такие же фанатичные воины, как их собратья на тихоокеанском театре. Будут и марокканцы. Возможно, увидите гуркхов[27]. Они будут отрезать вам уши, чтобы похваляться, когда вернутся домой. В настоящее время вы единственный стационарный пост Южной группы армий. Все остальные бегут.
