Дьявольские наслаждения - [62]

— Элис, душечка, посторонитесь! Вы же видите — едет герцогиня!

Эмма поскорее задернула занавеску.

— Это неприлично. Даже если она это заслужила.

Вскоре уже не было слышно ни звона колоколов, ни городского шума.

На второй день пути они повернули в сторону Виндзора, через пять миль миновали Камберли, затем их путь лежал по открытой ветрам равнине, где они попали в туман. К вечеру лошади еле-еле тащились, и было слышно, как кучер, закутанный в толстый шерстяной шарф, бурчит о том, что опасно ехать в полумраке.

С каждой милей, приближающей Эйдриана к Скарфилду, настроение у него портилось. Всплыли все старые обиды, как ни пытался он их забыть.

Но знакомые межевые знаки, проглядывавшие сквозь туман подобно призракам, казалось, здоровались с ним. Когда он уезжал отсюда, то они как будто усмехались ему вслед. Наверное, эти дорожные столбы будут стоять на тех же местах, когда он умрет и превратится в прах.

Заброшенное аббатство. Древний буковый лес, где он целыми днями прятался, пока управляющий поместьем не находил его. Таинственные могильные холмы его предков.

Он подался вперед и забарабанил кулаком по крыше.

— У следующего моста сделаем объезд, — приказал он кучеру. — Сверни налево у дубовой рощи, а иначе мы будем плутать в тумане бесконечно.

Эмма спала и ничего не слышала. Также, как и Одем. Проснулась только Гермия. Она поправила на плечах накидку и удивленно спросила:

— Объезд? В такой туман? Надеюсь, мы не угодим прямо в озеро.

Эйдриан снова откинулся на спинку сиденья. Он думал о Скарфилде и о том, что это место значит для него. Любящий взгляд остановился на спящей жене.

— Надеюсь, что все мы не угодим куда-нибудь похуже.

Голос Эйдриана пробудил Эмму от приятного сна.

— У нас есть выбор: продолжать путь и приехать до темноты или вернуться в трактир и подождать, пока не улучшится твоя английская погода.

Эмма посмотрела на него и утонула в тепле его глаз.

— Ты тоже здесь родился. Почему это моя погода?

— Не знаю. Наверное, потому, что ты женщина и подвержена таким же непредсказуемым настроениям, как и погода.

Она укуталась в плед.

— Ты проявил себя тоже непредсказуемо — даже не сверился с картой.

— Мы не заблудились, — кисло усмехнулся он.

Она вгляделась в затянутый туманом пейзаж за окном: кривые ветви деревьев, серые тени, похожие на сборище привидений.

— Мы уже подъехали к Бакстонскому мосту, — сказал Эйдриан, взяв Эмму за руку. — В нем пять каменных арок, и каждую весну выбирают деревенскую девушку…

Карета внезапно остановилась. Эмма почувствовала, как рука Эйдриана сжала ей кисть. За стенами кареты царила мертвая тишина, лишь тихонько ржали лошади, да под каменным мостом ритмично журчала вода. Скрипнули рессоры, когда слуги спрыгнули с козел на землю.

— Мы остановились, — сказала Эмма и выпрямилась.

Граф Одем открыл глаза:

— В чем дело?

— Странное место для отдыха, — вздохнула Гермия. — На ум приходят сказки о чудовищах, которые обитают под старыми мостами.

Эйдриан медленно поднял голову, нахмурился и сказал, обращаясь к Одему:

— Не выпускайте их.

Эмма в упор посмотрела на Эйдриана и увидела, как он сунул руку внутрь плаща.

— Будь осторожен, — с тревогой предупредила она. — Чудовища живут не только в сказках.

Он улыбнулся ей и повернулся к дверце, которая резко распахнулась. В тумане обозначилась фигура Бонеса — он пытался спрятать за спиной саблю своего господина. Эйдриан слегка кивнул, и Эмма поняла — муж намерен при необходимости сразиться с тем, кто остановил карету в этом пустынном месте.

— Они увели кучера и лакея на мост, милорд, — торопливо зашептал Бонес. — Меня не заметили. А теперь ждут с другой стороны.

— Сколько их? — спросил Эйдриан, ступив на дорогу.

— Я видел троих.

— Тогда они в меньшинстве. — Его спокойный тон показался Эмме неестественным. Неужели он не сознает опасности? Господи, какая она дурочка. Конечно, он все понимает, и у него к тому же такой вид, словно он с удовольствием ждет того, что последует.

— Останься позади кареты, Бонес, пока я тебя не позову. И ни под каким видом не оставляй мою жену без охраны.

— Да, милорд. — В мгновение ока Бонес превратился из лондонского камердинера в солдата, которому приходилось участвовать во многих жестоких схватках. — Кучера и лакея разоружили так быстро, что они и пикнуть не успели, — тихо добавил он.

Эйдриан сделал несколько шагов от кареты и остановился, чтобы сориентироваться, Он знал эти окрестности, этот мост. Несмотря на густой туман, он вспомнил, где между деревьями проходит верховая тропа и где полно мест, чтобы укрыться.

Судя по тому, что сказал Бонес, на мосту только два всадника. А где может быть третий? Где прячется этот негодяй?

Он оглянулся на карету. Ценное приобретение для грабителей на безлюдной дороге, ничего не скажешь. Зачем он решил ехать окольным путем? Будь проклято его упрямство. И будь он проклят за то, что не внял предостережению Седрика об опасностях на дорогах в Скарфилде.

Тому, кто приблизится к Эмме и ее попутчикам, не жить на этом свете. Про благопристойные манеры придется забыть, а его утонченная жена, несомненно, это поймет.

Ну и что? Англия не более цивилизованная страна, чем большинство стран, где живут язычники и где ему приходилось сражаться. Мужчины везде одинаковы, подвержены тем же искушениям и алчности, как бы они это ни скрывали.